Бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог. *
Итак, — хвала тебе, Чума, Нам не страшна могилы тьма, Нас не смутит твое призванье! Бокалы пеним дружно мы И девы-розы пьем дыханье, — Быть может… полное Чумы! (Входит старый священник.) Священник
Безбожный пир, безбожные безумцы! Вы пиршеством и песнями разврата Ругаетесь над мрачной тишиной, Повсюду смертию распространенной! Средь ужаса плачевных похорон, Средь бледных лиц молюсь я на кладбище, А ваши ненавистные восторги Смущают тишину гробов — и землю Над мертвыми телами потрясают! Когда бы стариков и жен моленья Не освятили общей, смертной ямы, — Подумать мог бы я, что нынче бесы Погибший дух безбожника терзают И в тьму кромешную тащат со смехом. Несколько голосов
Он мастерски об аде говорит! Ступай, старик! ступай своей дорогой! Священник
Я заклинаю вас святою кровью Спасителя, распятого за нас: Прервите пир чудовищный, когда Желаете вы встретить в небесах Утраченных возлюбленные души. Ступайте по своим домам! Председатель
(Дома) У нас печальны — юность любит радость. Священник
Ты ль это, Вальсингам? ты ль самый тот, Кто три тому недели, на коленях, Труп матери, рыдая, обнимал И с воплем бился над ее могилой? Иль думаешь, она теперь не плачет, Не плачет горько в самых небесах, Взирая на пирующего сына, В пиру разврата, слыша голос твой, Поющий бешеные песни, между Мольбы святой и тяжких воздыханий? Ступай за мной! Председатель
Зачем приходишь ты Меня тревожить? Не могу, не должен Я за тобой идти: я здесь удержан Отчаяньем, воспоминаньем страшным, Сознаньем беззаконья моего, И ужасом той мертвой пустоты, Которую в моем дому встречаю — И новостью сих бешеных веселий, И благодатным ядом этой чаши, И ласками (прости меня, господь) Погибшего, но милого созданья… Тень матери не вызовет меня Отселе, — поздно, слышу голос твой, Меня зовущий, — признаю усилья Меня спасти… старик, иди же с миром; Но проклят будь, кто за тобой пойдет! Многие
Bravo, bravo! достойный председатель! Вот проповедь тебе! пошел! пошел! Священник
Матильды чистый дух тебя зовет! Председатель
(встает) Клянись же мне, с поднятой к небесам Увядшей, бледною рукой — оставить В гробу навек умолкнувшее имя! О, если б от очей ее бессмертных Скрыть это зрелище! Меня когда-то Она считала чистым, гордым, вольным — И знала рай в объятиях моих… Где я? Святое чадо света! вижу Тебя я там, куда мой падший дух Не досягнет уже… Женский голос
Он сумасшедший, — Он бредит о жене похороненной! Священник
Пойдем, пойдем… Председатель
Отец мой, ради бога, Оставь меня! Священник
Спаси тебя господь! Прости, мой сын.
Уходит. Пир продолжается. Председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость.