Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача, Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась. Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться - Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплёл, И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может, лучше - про реактор, Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд То тарелками пугают, дескать, подлые, летают, То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели, - мы тарелки бьем весь год, Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врёт.
А медикаментов груды - мы в унитаз, кто не дурак. Вот это жизнь! И вдруг - Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала, - нам вождя недоставало. Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков. Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни, И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду, Это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС, Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек; бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше: «Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы, Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела. Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был, И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет. Подал знак кому-то, - значит, фельдшер вырвет провода. И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца, И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну, а завтра спросят дети, навещая нас с утра: «Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, - им не всё равно: Удивительное - рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик, у него приемник «Грюндиг», Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ. Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком, А к нам попал в волненьи жутком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс, Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски, Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме. Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли. И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек, Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» - Каждый лез и приставал. Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж. Он над нами издевался. Ну, сумасшедший, что возьмёшь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник: «Надо выпить треугольник! На троих его, даёшь!» Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит, Будь он - параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Больно бьют по нашим душам «Голоса» за тыщи миль. Мы зря Америку не глушим, Ой, зря не давим Израиль:
Всей своей враждебной сутью Подрывают и вредят - Кормят, поят нас бермутью Про таинственный квадрат!
Лектора из передачи (Те, кто так или иначе Говорят про неудачи И нервируют