Говорят, Беатриче была горожанка, Некрасивая, толстая, злая. Но упала любовь на сурового Данта, Как на камень серьга золотая.
Он ее подобрал. И рассматривал долго, И смотрел, и держал на ладони. И забрал навсегда. И запел от восторга О своей некрасивой мадонне.
А она, несмотря на свою неученость, Вдруг расслышала в кухонном гаме Тайный зов. И узнала свою обреченность. И надела набор с жемчугами.
И, свою обреченность почувствовав скромно, Хорошела, худела, бледнела, Обрела розоватую матовость, словно Мертвый жемчуг близ теплого тела.
Он же издали сетовал на безответность И не знал, озаренный веками, Каково было ей, обреченной на вечность, Спорить в лавочках с зеленщиками.
В шумном доме орали драчливые дети, Слуги бегали, хлопали двери. Но они были двое. Не нужен был третий Этой женщине и Алигьери.
Beatrice
As they say, Beatrice wasn't pretty or young, No, in fact, she was fat, mean and common. But without a warning, love fell upon Dante, It fell as a gem on a stone.
And he grasped it, and looked and beheld for a while, And then took to possess it forever. And he started to sing, and he sang in delight, Praising his homely queen with the fervor.
However small-minded, she suddenly heard In a household hustle - like an omen - Secret call of the fate. And she put on her pearls, And she knew she was doomed from this moment.
She felt humbly her doom, and she started to grow So much prettier, pale, thin and light. She acquired a tender and soft rosy glow, Like a pearl, touching skin, comes to life.
And he sang from afar of his love unreturned, Being illumed by the ages of future, And he had no clue, how hard t'was for her - An immortal - to bargain with a butcher.
And the house was filled by a fuss all days long, Children fought, servants ran, guests made merry. But there were two of them - no one else in the world, Just this woman and Dante Alighieri.