Как усыпительна жизнь! Как откровенья бессонны! Можно ль тоску размозжить Об мостовые кессоны?
Где с железа ночь согнал Каплей копленный сигнал, И колеблет всхлипы звезд B апокалипсисе мост, Переплет, цепной обвал Балок, ребер, рельс и шпал. Где, шатаясь, подают Руки, падают, поют. Из обьятий, и - опять, Не устанут повторять. Где внезапно зонд вонзил B лица вспыхнувший бензин И остался, как загар, На тупых концах сигар... Это огненный тюльпан, Полевой огонь бегоний Жадно нюхает толпа, Заслонив ладонью. И сгорают, как в стыде, Пыльники, нежнее лент, Каждый пятый - инженер И студент (интеллигенты). Я с ними не знаком. Я послан богом мучить Себя, родных и тех, Которых мучить грех. Под киевом - пески И выплеснутый чай, Присохший к жарким лбам, Пылающим по классам. Под киевом, в числе Песков, как кипяток, Как смытый пресный след Компресса, как отек... Пыхтенье, сажу, жар Не соснам разжижать. Гроза торчит в бору, Как всаженный топор. Но где он, дроворуб? До коих пор? Какой Тропой идти в депо?
Базары, озаренья Ночных эспри и мглы, А днем в сухой спирее Вопль полдня и пилы.
Идешь, и с запасных Доносится, как всхнык, И начали стираться Клохтанья и матрацы.
Я с ними не знаком. Я послан богом мучить Себя, родных и тех, Которых мучить грех.
"Мой сорт", кефир, менадо. Чтоб разрыдаться, мне Не так уж много надо,- Довольно мух в окне.
Охлынет поле зренья, С салфетки набежит, От поросенка в хрене, Как с полусонной ржи.
Чтоб разрыдаться, мне По край, чтоб из редакций Тянуло табачком И падал жар ничком.
Чтоб щелкали с кольца Клесты по канцеляриям И тучи в огурцах С отчаянья стрелялись.
Чтоб полдень осязал Сквозь сон: в обед трясутся По зову квизисан Столы в пустых присутствиях,
И на лоб по жаре Сочились сквозь малинник, Где - блеск оранжерей, Где - белый корпус клиники.
Я с ними не знаком. Я послан богом мучить Себя, родных и тех, Которых мучить грех.
Возможно ль? Этот полдень Сейчас, южней губернией, Не сир, не бос, не голоден, Блаженствует, соперник?
Вот этот душный, лишний, Вокзальный вор, валандала, Следит с соседских вишен За вышиваньем ангела? Синеет морем точек, И, низясь, тень без косточек Бросает, горсть за горстью Измученной сорочке? Bозможно ль? Те вот ивы - Их гонят с рельс шлагбаумами - Бегут в обьятья дива, Обращены на взбалмошность? Перенесутся за ночь, С крыльца вздохнут эссенции И бросятся хозяйничать Порывом полотенец? Увидят тень орешника На каменном фундаменте? Узнают день, сгоревший С восхода на свиданьи? Зачем тоску упрямить, Перебирая мелочи? Нам изменяет память, И гонит с рельсов стрелочник.