Тесная готическая комната со сводчатым потолком. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.
Фауст
Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. В магистрах, в докторах хожу И за нос десять лет вожу Учеников, как буквоед, Толкуя так и сяк предмет. Но знанья это дать не может, И этот вывод мне сердце гложет, Хотя я разумнее многих хватов, Врачей, попов и адвокатов, Их точно всех попутал леший, Я ж и пред чертом не опешу, — Но и себе я знаю цену, Не тешусь мыслию надменной, Что светоч я людского рода И вверен мир моему уходу. Не нажил чести и добра И не вкусил, чем жизнь остра. И пес с такой бы жизни взвыл! И к магии я обратился, Чтоб дух по зову мне явился И тайну бытия открыл. Чтоб я, невежда, без конца Не корчил больше мудреца, А понял бы, уединясь, Вселенной внутреннюю связь, Постиг все сущее в основе И не вдавался в суесловье.
О месяц, ты меня привык Встречать среди бумаг и книг В ночных моих трудах, без сна В углу у этого окна. О, если б тут твой бледный лик В последний раз меня застиг! О, если бы ты с этих пор Встречал меня на высях гор, Где феи с эльфами в тумане Играют в прятки на поляне! Там, там росой у входа в грот Я б смыл учености налет!
Но как? Назло своей хандре Еще я в этой конуре, Где доступ свету загражден Цветною росписью окон! Где запыленные тома Навалены до потолка; Где даже утром полутьма От черной гари ночника; Где собран в кучу скарб отцов. Таков твой мир! Твой отчий кров!
И для тебя еще вопрос, Откуда в сердце этот страх? Как ты все это перенес И в заточенье не зачах, Когда насильственно, взамен Живых и богом данных сил, Себя средь этих мертвых стен Скелетами ты окружил?
Встань и беги, не глядя вспять! А провожатым в этот путь Творенье Нострадама взять Таинственное не забудь.[10]
И ты прочтешь в движенье звезд, Что может в жизни проистечь. С твоей души спадет нарост, И ты услышишь духов речь. Их знаки, сколько ни грызи, Не пища для сухих умов. Но, духи, если вы вблизи, Ответьте мне на этот зов!
(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)
Какой восторг и сил какой напор Во мне рождает это начертанье! Я оживаю, глядя на узор, И вновь бужу уснувшие желанья. Кто из богов придумал этот знак? Какое исцеленье от унынья Дает мне сочетанье этих линий! Расходится томивший душу мрак. Все проясняется, как на картине. И вот мне кажется, что сам я – бог И вижу, символ мира разбирая, Вселенную от края и до края. Теперь понятно, что мудрец изрек: «Мир духов рядом, дверь не на запоре, Но сам ты слеп, и все в тебе мертво. Умойся в утренней заре, как в море, Очнись, вот этот мир, войди в него».[11]
(Рассматривает внимательно изображение.)
В каком порядке и согласье Идет в пространствах ход работ! Все, что находится в запасе В углах вселенной непочатых, То тысяча существ крылатых Поочередно подает Друг другу в золотых ушатах И вверх снует и вниз снует. Вот зрелище! Но горе мне: Лишь зрелище! С напрасным стоном, Природа, вновь я в стороне Перед твоим священным лоном! О, как мне руки протянуть К тебе, как пасть к тебе на грудь, Прильнуть к твоим ключам бездонным!
(С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.)
Я больше этот знак люблю. Мне дух земли родней, желанней. Благодаря его влиянью Я рвусь вперед, как во хмелю. Тогда, ручаюсь головой, Готов за всех отдать я душу И твердо знаю, что не струшу В свой час крушенья роковой.
Клубятся облака, Луна зашла, Потух огонь светильни. Дым! Красный луч скользит Вкруг моего чела. А с потолка, Бросая в дрожь, Пахнуло жутью замогильной! Желанный дух, ты где-то здесь снуешь. Явись! Явись! Как сердце ноет! С какою силою дыханье захватило! Все помыслы мои с тобой слились! Явись! Явись! Явись! Пусть это жизни стоит!
(Берет книгу и произносит таинственное заклинание. Вспыхивает красноватое пламя, в котором является Дух.)
Дух
Кто звал меня?
Фауст
(отворачиваясь)
Ужасный вид!
Дух
Заклял меня своим призывом Настойчивым, нетерпеливым, И вот…
Фауст
Твой лик меня страшит.
Дух
Молил меня к нему явиться, Услышать жаждал, увидать, Я сжалился, пришел и, глядь, В испуге вижу духовидца! Ну что ж, дерзай, сверхчеловек! Где чувств твоих и мыслей пламя? Что ж, возомнив сравняться с нами, Ты к помощи моей прибег? И это Фауст, который говорил Со мной, как равный, с превышеньем сил? Я здесь, и где твои замашки? По телу бегают мурашки. Ты в страхе вьешься, как червяк?
Фауст
Нет, дух, я от тебя лица не прячу. Кто б ни был ты, я, Фауст, не меньше значу.
Дух
Я в буре деяний, в житейских волнах, В огне, в воде, Всегда, везде, В извечной смене Смертей и рождений. Я – океан, И зыбь развитья, И ткацкий стан С волшебной нитью, Где, времени кинув сквозную канву, Живую одежду я тку божеству.
Фауст
О деятельный гений бытия, Прообраз мой!
Дух
О нет, с тобою схож Лишь дух, который сам ты познаешь,[12] — Не я!
(Исчезает.)
Фауст
(сокрушенно)
Не ты? Так кто же? Я, образ и подобье божье, Я даже с ним, С ним, низшим, несравним!