Ночные Снайперы - я опять ушел, посвящается английским борзым, я могу уйти, брамс, мне холодно вчера, выдохнув, дорогая и пушкин, 25й кадр, взлетная, москва держит небо | Текст песни и Перевод на русский
я опять ушел, посвящается английским борзым, я могу уйти, брамс, мне холодно вчера, выдохнув, дорогая и пушкин, 25й кадр, взлетная, москва держит небо
я опять ушёл. и не потому что стал с годами чрезмерно горд или слаб что не позволяет рулю срываться с обрыва речных озёр. и не потому что куда-то спешил и не потому что кого-то искал. просто вы решались прийти долго. от этого слишком устал. но-таки пришли и горло вперед рванулось сметая стены границ. и опять был обманут я вашим огнем спешащим к многоголосию лиц. но за нежность губ которую пил (не доверяя впрочем словам) за невозможный взлёт тёмных бровей я благодарен вам. вы остались там забавлять себя забродившим соком минувших лет. а я вышел на улицу и вдохнул тяжесть солнечных эполет. ***
ты с видом побитой собаки по улице бешено мчалась. задевала прохожих искусанными ушами. головою упрямой мотала отчаянно-звонко. и саднящие раны лизать на ходу успевала.
я к тебе приближался стремительно как авиатор. и уставшая шляпа моя всё пыталась обнять подбородок. подошвы ботинок скользили по влажному небу измятой листвы в колючих осенних лужах.
мы столкнулись! и ты неожиданно больно прокусила мне руку когда я пытался погладить твою нежную спину и капли разбуженной боли обагрили асфальт зёрнами крошечных пятен. ***
я могу уйти. и это не будет пафос. или просто желание выпить чашечку кофе в непарижском кафе где кто-то когда-то на пол опрокинул пару глотков закипевшей брони для души не успевшей окрепнуть от ночи объятий аромата увы совсем не кофейного свойства. лучше быть коленкором чем стыть от рукопожатий создавшего маслом картину в раме застывшей крови. но пока я стою вдыхая запахи дома. и отчаянно морщусь от горечи отрешений. оседает на связках щемящего имени слово. и плачет пан-флейта от верности со-отношений ***
здесь время диктует броун а ночь некрепка фасадом. На пыльном сукне спит муха обнявшись со словом "crumbs". а я распорола небо чтоб не было очень сухо. и в сгустке желаний плавал томил свои пальцы брамс. и лоб упирался в стёкла и змеи свивались клубками. я знаю когда ты спиною хотя и не в полный рост. песок барабаном в воду. наследник зреет стрелою. и в смерти слоновой кости рождается матовый хвост. ***
мне холодно вчера и будет завтра. немая безысходность в ритме боли на муравьиный шест венок лавровый нанизывает в такт и не вздохнуть. актриса уронила запах тлена на лацканы своей последней роли. мужской пиджак и туфельки по крышам как весело и славно падать вниз. мессир! побудьте магом. вам возможно. пусть тонок пульс и слезы дробью в горле. замусорен эфир я стекленею но покидаю воздух не дыша. а страхи ни к чему: бесплотны тени бесплатны мысли серебро реально. и верность свыше данному союзу была быть может даже хороша. ***
выдохнув воду из легких солью пропитанных он прицепил себя к пирсу усталый и пресный солнечный бог испачкавший губы в неистовом лунном сиянии спину подставил звенящему льду одиночества. на потеплевшей щеке бликами клетчатой воздуха ткани пил он предел ощущений. а после нырнул в поток золотой бесконечности и взвыл плато ладони изранив в танце метели. в кругах на воде кувыркались медные линии ветреных рук оставшихся у изголовья ее силуэта в проем деревянный вписанный не красками не пустотой и даже не кровью. настоянный купорос сочился меж стеклами и поводом был для ошибок порой безразличных. бережно телу внимая в ритме бессонниц горло немело пытаясь держаться приличий. и равенство дня с потолком а ночи с рассветом сковало свободу его цепями сомнений в неизмеримости чувств: не больше не меньше. но он не дал себе времени для суеты изменений. вот так бы мы жили с тобой: имея в запасе сорок семь лет оставшихся в общем кармане. к небу ходили бы в гости на крепкий тропический кофе и земля принимая бы н