Грязные, неровные, битые сведения, Хотя под героином могли быть и видения. Блевал жёстко, помню, на ноги кому-то: Менял нахуй свой вес с нетто на брутто. “Puta ur mummy!”, - кричал мексиканец-бармен, По ходу из Мексики вернулся недавно… А мы из Афгана. Под солнцем палящим Упаковывали плотно мак в картонный ящик. А в Китае - ящур, ебал я Олимпиаду, Спортсменов отряд превратился в стадо. Весь допинг разошёлся в момент по венам Наверное, меня завтра запалят первым На допинг-контроле, что выводит употребляющих На чистую воду не ящур даже жравших, Не драп курящих и не сиреневый haze ровный, И не тех, кто дрочит в ванной на Берковское порно. Вот оно, гляди-ка, скачал недавно с Рунета, Просиживая около подстилку табурета Дрочил на узоры заплёванного монитора, Хотя опять ушёл блевать - меня настиг шторм… Меня отпускало, нашатырём нос полоскал, Кричал: «Убивают! Душат!», ей-богу кричал. Рома Третьяков не Третьяк, что в хоккей играет, Так садил ей, Беркова уж умоляет: «Прости меня, суку, что снималась малость в «клубничке», У меня есть каделак, а у тебя - с красной серой спички, Выпарим раствор и подарим Собчак колбу!» Она тогда не знала, что её прогонят с лобного. Хотя Каримовы, что шабили за «вип-домом» Запалились, их опять увидел Рома, Покурил с ними. И вот Лена за воротами: «Рома, всё прощу, дай по вене плотно пущу!». Но Роман был непреклонен перед порнэктресс И вот на винте в ванной снимает дикий стресс: Трогает лысый валенок себя за гениталии, Тогда они не знали, что за ними наблюдают Не только зрители, но и Бородуля, Пускает кокс в ноздрю со скоростью пули - Она на белом уже плотно торчит, А из носа убирает кровавым слоем shit. Битом ровным к Dяg’е подступаются, Те, кто круглыми сегодня убиваются. Новый mix от Smash’а конски тешит, Какой день фестивалим, выглядим, как лешие. Вещи, те, что были важными, Давно уже неважные. Трусы влажные От страха: «Где одолженные баксы?», - «Спроси с Саакашвили, я - не Шеварднадзе!». «А хули ты мажоришь, Жора? Настроены приборы У «Паши-Фэйс-Контроля», что пока стоит стоя От дикого воя чувака блюющего, Его там за углом, как Плющенко плющит». Ему ещё кажется, что он вроде как на коньках, В его пустых зрачках мы читаем слово «страх»: «Билана, что-ли, зря отправляли второй раз?», - Говорит он нам, но доза перешла в экстаз. Пытаемся отойти от мрачных мыслей: «Мы ваще-то местные, сейчас играет Grizli», - «А это чё, не Dяgilev?», – «Нет, пока что Версия, Боитесь face control’я, задрожало отверстие?», - «Нет, там подруга стоит, зовут её Алина, Для «Паши-Фэйс-Контроля» у неё ноги длинные!», - «А, я её знаю, учится вроде со мной в группе», - «Ну, тогда пройдём внутрь и всё будет супер!». «Ну, а пока доставай баян, доставай раствор, Пригласи Плющенко, не нужно лишних ссор. Ща выставимся быстренько и всё, пойдём клубить», - «А чё нам делать с Э’nton’ом?», – «А чё с ним может быть?», - Говорят, ему уж пиздец пришёл там за бугром, Последняя стадия, чую я нутром. Ваще высох в щепку, потерял свой вес, Кричит на девушку свою, она, кстати, местная… «Дай мне героина!» - хуй на рыло! «Ты чё, кобыла, а?!» – хуй на рыло! «Меня убило блять!» – хуй на рыло! «Меня попустило, сука…» – хуй на рыло! «Нарыла героина?» – хуй нарыла! «Взяла на меня, не забыла?» – хуй нарыла! «Хуёво мне, пиздец вилы!» – хуй нарыла…. «Ты заебал меня, кусок дебила – хуй я, чё нарыла!».