Шел Боян чащобами наперерез В те края, где гулял со славою, Завернул в знакомый древлянский лес, В дом к Могуте с женой Забавою… И сказал Боян таковы слова: - Гой, вы, люди, лесные братушки, А видна ли вам сквозь густы дерева Боль-печаль родной Руси-матушки? Вам и прежде досталось немало зла: Сколь в полюдье к вам Игорь хаживал, Ольга ваш Искорбстень дотла сожгла, Ярополк убил князя вашего! Только это горе - полгоря лишь. Горе в княжьей руке Владимира: Велимудрый правитель задумал, вишь, Чтоб вся дедовщина повымерла!
Вам, древлянам, отваги не занимать: Чай, смогли одного грабителя К двум упругим сосенкам примотать - Пополам разорвать, мучителя! Не давайте ж отчиной володеть Тьме варяжской, их силе вражеской! Не спешите крест на себя надеть, Не потворствуйте дури княжеской! - Славянин - отзывчивый человек! Тронь его - загудит, как колокол: Коли песнь запоешь - будет слушать век, Коли в бой позовешь - взлетит соколом. Собрались тут молодцы: Ратибор, Творимир, Лучезар да Всеволод, И пошел у витязей разговор, Что любезен для сердца смелого. Зашумел суровый древлянский бор, Загигикал недобрым голосом, Заблистал булатный косой топор У лихих лесников за поясом! Подались в разбоище мужики, Зверобои, стрелки опасные, К ним волхвы приладились, старики, Да ярыжки, да лежни праздные...
Аж до Киева докатился страх, Стал трясьмя-трясти княжьих стольников: Дескать, меньше нонь соловьев в лесах, Чем охальных шишей-разбойников. Они рыщут всюду с ночной татьбой, Собирают дань придорожную, Да в глухих урочищах день-деньской Затевают гульбу острожную. Не желают, подлые, забывать Свои капища, свои игрища, Не хотят анафеме предавать Свои требища, свои тризнища!
Повелел князь, чтоб ловкие тиуны Разыскали в лес тропы тайные И чтоб всех «приспешников сатаны» Заковали в замки кандальные!
В тот же день из киевских городских ворот, Из печерских святых обителей Вышли братья-монахи «крестить народ» - Непокорных древлянских жителей... Шли монахи по темным глухим местам, Путь искали по небу звездному, А попали монахи в разбойный стан К атаману Могуте грозному. Бог-то бог, да и сам тоже будь неплох! - Жуть взяла от могуча облика. А господь всевидящий не помог, Не спустился с ночного облака. Полыхнул над рясами острый нож, Ан не пролили кровь грабители. - С беспортошных иноков что возьмешь? Погостюйте у нас, святители! -
Ох, ты, русская щедрая доброта! Сколько раз за века случалося: В нашу землю ненависть и вражда Под личиной «друзей» являлася! Пробрались монахи в лесной посад, Не Христа взялись проповедывать, А разглядывать: где мечи висят, Где заплоты стоять - выведывать. А когда разбойники спать легли И во мраке сычи заухали, Черноризые братья в туман ушли - Доносить про все, что разнюхали. Стали гнать разбойников из лесов. Их травили псы озверелые. Волкодав с железной пилой зубов Изорвал певцу руки белые. Но ведь сколь друзей в стороне родной! Коли недруг в погоню ринется, Кинь простой рушник - потечет рекой, Кинь гребенку - там бор поднимется. Трудно вольницу было прибрать к рукам, Заупрямилась Русь-красавица! Ну, да где ж топорникам-мужикам С броненосной дружиной справиться?! Князь варяжское войско призвал внаем, Воеводы весь край обшарили, Подкосили Могуту стальным копьем, В стольный град на правеж отправили. Отзвенела удаль в недолгий срок, Отшумела хмельная славушка, И попала с соколом в злой силок Соколица его Забавушка. И с дружками, с коими пил-гулял, С атаманом лесного племени, В ту же злую сеть угодил гусляр, Соловей старинного времени. Под охраной блещущего копья Увели в полон рать свободную, Заточили звонкого соловья В клетку каменную холодную. Разгулялся княжеский произвол, Чтобы смять, сломить душу гордую&