Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Он так просится наружу, разрывая сердце болью. До сих пор я мог бороться с уготованной мне ролью.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Всех богов прошу оставить моё тело мне подвластным, Каждый раз изнемогая в танце ярости и страсти.
Мне уже не вспомнить за давностью лет Обещанный не мною непреложный обет. Нарушена клятва и снова каждую ночь Надеюсь я увидеть Луны и Солнца дочь.
Но облик страшный зверя, слепая жажда крови И ненависть к запретам сильнее моей воли. И лишь воспоминанья её прикосновений Остаться человеком помогут в дни затмений.
За мною с диким лаем охотятся собаки. Я чую запах страха и предвкушенья драки. Отмеченные смертью, пропитанные потом, В кольце меня сжимают с немым вопросом \"Кто ты?\"
Мой крик в обличье зверя звучит протяжным воем Дрожит щенок напротив перед последним боем. Закрыв глаза, я вспомню моей любимой голос И брошусь прямо в центр жестокой алчной своры.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Он так просится наружу, разрывая сердце болью. До сих пор я мог бороться с уготованной мне ролью.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Всех богов прошу оставить моё тело мне подвластным, Каждый раз изнемогая в танце ярости и страсти. А кровь ручьём из пасти.
Как лезвием по сердцу - души моей потеря: Она любить не сможет меня в личине зверя. В глазах мне не увидеть того былого чувства. Застелены туманом забытой тихой грусти.
Спасает волчья шкура и в самых страшных грёзах... Но кровь застыла в жилах - её увидел слёзы. С любимой снова рядом, в объятиях заключённый, Судьба соединила любовью обречённой.
Смеялись долго норны, свои сплетая сети. Она - волчица ночью, Я - зверь с лучами света. Прохладные ладони скользят по грязной шерсти, Но каждое свиданье нас приближает к смерти.
Зачем и кто придумал нелепое проклятье? Мне больше не коснуться рукою шёлка платья И не ласкать, целуя, нежнейший бархат кожи, И не сгорать от страсти в любовью полном ложе.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Он так просится наружу, разрывая сердце болью. До сих пор я мог бороться с уготованной мне ролью.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Всех богов прошу оставить моё тело мне подвластным, Каждый раз изнемогая в танце ярости и страсти.
Опасность снова близко, я угодил в капканы. Стальной захват сжимает, мне оставляя раны. На лезвии сознанья пытаюсь удержаться, Но я уже уверен, не хватит сил остаться.
Кровавой пеленою застелен взор туманный. Мне без неё нет жизни, но умирать так рано... Толпу людскую вижу, костёр свой погребальный И ту, что жду, в печали, под чёрною вуалью.
Из сил своих последних шепчу любимой имя. И теплится надежда, что боль меня покинет, Когда она собою моё согреет тело. Но за двоих придётся ей с этих пор быть смелой.
Железом раскалёным клеймят и образ тает. Мне в этот миг последний её так не хватает. И волчий вой пусть станет моей прощальной песней... Я жду тебя, родная, где будем вечно вместе...
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Он так просится наружу, разрывая сердце болью. До сих пор я мог бороться с уготованной мне ролью.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Всех богов прошу оставить моё тело мне подвластным, Каждый раз изнемогая в танце ярости и страсти.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Он так просится наружу, разрывая сердце болью. До сих пор я мог бороться с уготованной мне ролью.
Зверь во мне, разум словно в огне. От себя не уйти, понимаю вполне. Всех богов прошу оставить моё тело мне подвластным, Каждый раз изнемогая в танце ярости и ст