Великий маг над чашею скандала. Вселивший засильем великий страх - ах! Голод, манящий голод, голодный хохот, холодный хохот: ха-ха.. Проезжий маг - Эксперимент в кристаллах. Эксперимент в кристаллах - Смутивший Россию проезжий маг!
Бархатный зов, свет Вселенской Души... ...Липкая гладь, шерстью месть, вши, Озорство сатаны, полотно... ...Глубинный мрак, мёртвый слив - дно: Кто идеал, есть здесь такой? - каждый с клюкой. И кто вам сказал: \"материя - грех\", Кто видел Христа, кто? кто? кто? - Всё страсть, жир пены, Пей, пей в сладость, пей, неверный: Власть, власть, власть. Здравствуй. Здравствуй, здравствуй. Ты пришёл с иною страстью? Но кто ты такой, писатель историй? Или совсем серьёзный герой? Или ты доктор, латаешь вены? - Так тесно в них, доктор, и ты лишь новый первый: Власть, власть, власть. Влажные мысли истрёпанных строк, Важной корыстью початый урок, Властью тщеславия, позой добра. Связь рук в стук идей грязью почестей, Потным разводом густого \"ура-а-а\"
Величием гор упругость костра, Оплавленный взор к вечной строчке огня На поклон. Поёт мечта мелодию сна, Зовёт покой увядшей рукой.
Тело, разорванное тело Лишь стены, сковавшие умело веру: Хей, спиною под стену, да прячь лицо! Хоть стеною, но ласкаю, Хоть стеною, но ласкаю тело, разорванное тело. С кем ты, застывшая беседа? С кем ты, спалившая потеху, ха, сера? Хей, спиною под стену, все факты на лицо, на лицо! В рождении мук вдруг звук, и тот стал молчанием. Отпразднуем неслучайное венчание разлук - В рождении мук вдруг звук, и тот стал молчанием.
Может быть весть, а может быть ветошь. Может быть здесь - но вот уже где-то, Ни на тебе, и не на мне, а может быть в нас Кровь, застывшая кровь, сгрудившая хворь, забившая глас: О, Боже, верни любовь нагую. Зачатые в чреве уже стоят в латах, Соперники в гневе, и мать давно сошла в небеса, Забытая вера, седая вдова. Может покой, а может быть старость. Может пустой, но что-то ж осталось, Только не мне, и не тебе, а может быть нам Кровь. Зачатые в чреве уже стоят в латах, Соперники в гневе, и мать давно сошла в небеса, Забытая вера, седая вдова.
На дороге корчится плоть, Спех вины, пепел костей - здесь будет сад. У дороги копотью страх. То увечье палит свечи - светлый бред. У дороги копотью страх - Рыцарь сечи скинул меч и распустил солдат, И закатил обед, но по бокалам яд: \"Я гад, я гад, Гад, гад\" Растопчите его, Растопчите в себе, Пусть издохнет гнилой, Пусть издохнет - он змей.
Цепь без цепей - Русь церквей, Калики, юродивые, убожие нищих: Русь творцов, упёршихся в запой - Вот вам Русь борцов, их трезвость - печь да хворь. Цель, в небе цель, крест при ней. \"Свергнуть лики строптивые к подножию нищих!\" - Грусть венцов с распяленной судьбой, Вот вам Русь купцов в знаменьях цвета кровь. Мель или сель, \"святая\" грязь огней - Карусель, веселье пленных дней. Спесь или месть, но древо без корней - Вот карусель, веселье пленных дней. Веселье пленных дней. Седая ложь, с ней дрожь, да вся голытьба. Лаптями в пыль, костыль в кусты - версия. Шагает ложь, с ней дрожь, да вся голытьба, Лаптями в пыль, костыль в кусты - процессия: Разгульная гурьба пьёт с пьяна за себя, за царя.
Бронь надгробною плитой - скованный нарыв. Вой, проклятье травит вой. Лязгом смех в дыму потех, мёрзлый конь Топчется в прорыв - Так заходи же в дом, коль ты вещий сон. Подвигам смердят мечи в наготу земную, На плацу топор стучит, У разбитой мостовой падший конь Сдох, подмяв слепую - Так заходи же в дом, коль ты вещий сон. Стучись, исчадие, в мозги, Агония души, пляши в предсмертный час возни - Пусть растлением лоснится, пусть состоится Встреча наших снов с вольным постригом, С вольным постригом.