Друзья! Заранее прошу прощенья - Быть может, и не время вспоминать, А я вот вспомнил, вспомнил все мгновенно: Деревню нашу, дом, отца и мать. Отец и мать мне часто говорили "Сыночек, милый, к Богу обратись!" И ежедневно обо мне молились Но я любил совсем другую жизнь. Вино, друзья и сотни развлечений Мне ослепили сердце и глаза И ослепленный, с диким наслажденьем Смотрел я в рюмку а не в небеса. Молитвы для меня страшнее яда были, О Боге я и слышать не хотел. Летели дни... Я жил в грязи и пыли И думал я, что это мой удел. Мне не забыть, наверное, навеки Тот страшный день, - отец мой умирал... Из материнских глаз слез вытекали реки, А я стоял хмельной и хохотал: "Ну где же Бог твой? Что ж Он не спасает? Он Исцелитель, что ж ты не встаешь? Без Бога люди также умирают, - И ты, отец, как все в земле сгниешь." Он улыбнулся и сказал сердечно: "Я жив еще, а ты, сынок, мертвец, Но знай, что мертвым ты не будешь вечно, И вскоре воскресит тебя Творец." Отца похоронили... Мать молилась Втройне молилась о душе моей. Потоки слез, что за меня пролились, Я буду помнить до скончанья дней. Ну, а тогда я по-другому думал... Была противней мать мне с каждым днем. И вот, однажды я ушел из дома Глубокой ночью, словно вор, тайком. Тогда кричал я: "Вот она - свобода! Теперь я волен в мыслях и делах." Не знал тогда я то, что жизнь - болото: Ступил на кочку - и увяз в грехах. И жизнь меня как щепку закружила В водовороте суеты и зла. Вначале хорошо кружиться было, Но вскоре закружилась голова. И вскоре стал ужасной, страшной мукой Мне каждый круг и каждый оборот. Я волю напрягал, ум и - до боли - руки, Но жизнь - водоворот, водоворот... "Друзья" - какое лживое, обманчивое слово! В водовороте - самый первый круг. О, если б жизнь моя могла начаться снова Со мною б был Единственный и самый лучший Друг! Круг развлечений, в золото одетый Меня своим сияньем ослепил. Я стал слепцом, не видел рядом Света, И в страшном мраке по теченью плыл. Вино - иточник зла и тысячи лишений... Приятный круг - о, скольких он сгубил!.. Но есть источник жизни и спасенья - Не пил я из него, я из бутылки пил... Но кто же мог спасти меня от смерти? От тех кругов влекущих так на дно? Не человек, не человек! Поверьте! Ответьте, кто же? Ну ответьте, кто?! Метался я не находя ответа. И вот, однажды летом, в сильный дождь На улице я друга детства встретил, Увидев земляка, почувствовал я дрожь... Предстал передо мною милый образ: Глаза печальные и мокрые всегда. Забилось сердце, задрожал мой голос, И вырвались бездушные слова: "Ну, как там мать, меня хоть вспоминает? Наверное, давно уж прокляла? Хотел заехать все, да время не хватает, - Сам понимаешь, то работа, то дела..." "Дела, работа... Помолчал бы лучше - Твои дела нетрудно угадать! Я расскажу, но только сердцем слушай Про то, как "позабыла" тебя мать. Когда сбежал ты, мать твоя от горя Вся поседела - ведь тобой жила! И каждый день, в любую непогоду, Шла на распутье, и тебя ждала. и руки простирая свои к Богу Молясь во имя пролитой Крови, Она стояла, влитая в дорогу, Столпом нажеды, веры и любви. Ну, а когда стоять была не в силах, Когда она в постель свою слегла, - Кровать к окну подвинуть попросила, Смотрела на дорогу и ждала..." Его слова стремительным порывом С души сорвали равнодушье враз. Я задрожал и прошептал пугливо: "Скажи, что с ней, она жива сейчас?" "Сейчас - не знаю... Уезжал - дышала... В бреду я слышал страшные слова: - Сыночек милый, ты пришел? Я знала... - А ты, работа, говоришь, дела!.." Я побежал, подстегнутый, как плетью, Одним желаньем, жгущим как огнем: Увидеть мать, не опоздать, успеть бы Упасть пред ней, раскаяться во всем! Вокзал и поезд... И о