У нас теперь не то в предмете: Мы лучше поспешим на бал, Куда стремглав в ямской карете Мой уж Онегин поскакал.
Перед померкшими домами Вдоль сонной улицы рядами Двойные фонари карет Веселый изливают свет И радуги на снег наводят. Усеян плошками кругом, Блестит великолепный дом. По цельным окнам тени ходят. Мелькают профили голов И дам и модных чудаков.
Вот наш герой подъехал к сеням. Швейцара мимо он стрелой Взлетел по мраморным ступеням, Расправил волоса рукой. Вошел. Полна народу зала. Музыка уж греметь устала. Толпа мазуркой занята. Кругом и шум и теснота. Бренчат кавалергарда шпоры. Летают ножки милых дам. По их пленительным следам Летают пламенные взоры. И ревом скрыпок заглушен Ревнивый шепот модных жен.
О.е...ха....
Во дни веселий и желаний Я был от балов без ума. Верней нет места для признаний И для вручения письма.
О..е...ха ха... О..е...ха ха... /Guitar/ О..е..
О вы, почтенные супруги! Вам предложу свои услуги; Прошу мою заметить речь. Я вас хочу предостеречь.
Вы также, маменьки, построже За дочерьми смотрите вслед. Держите прямо свой лорнет! Не то... не то, избави боже! Я это потому пишу, Что уж давно я не грешу. е....
/Sax/ (вот заливает.., как сакс, ...что не грешит.... Вот Санек, даёт!)
Увы, на разные забавы Я много жизни погубил! Но если б не страдали нравы, Я балы бы до сих пор любил. Люблю я бешеную младость, И тесноту, и блеск, и радость, И дам обдуманный наряд. Люблю их ножки. Только вряд. Найдете вы в России целой Три пары стройных женских ног. Ах! Долго я забыть не мог Две ножки... Грустный, охладелый
/Польская мазурка-полонез 18 века/ Я всё их помню, и во сне Они тревожат сердце мне.
Когда ж и где, в какой пустыне, Безумец, их забудешь ты? Ах, ножки, ножки! Где вы ныне? Где мнёте вешние цветы? Взлелеяны в восточной неге, На северном, печальном снеге Вы не оставили следов. Любили мягких вы ковров Роскошное прикосновенье. Давно ль для вас я забывал И жажду славы и похвал, И край отцов, и заточенье? Исчезло счастье юных лет, Как на лугах ваш легкий след. Дианы грудь, ланиты Флоры Прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры Прелестней чем-то для меня. Она, пророчествуя взгляду Неоцененную награду, Влечет условною красой Желаний своевольный рой.
/Польский танец "Мазурка" 18 века/
О...е.... с.... а....... О...е.... м...м.м.м.....
Люблю ее, мой друг Эльвина, Под длинной скатертью столов, Весной на мураве лугов, Зимой на чугуне камина На зеркальном паркете зал, У моря, на граните скал. О...е.... ха ха ха ха... (люблю её, люблю её, короче, Санек - развратник еще тот!)
Я помню море пред грозою. Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам!
/mandoline ... как волны сексуально бьются о скалы/
Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами! Нет, никогда средь пылких дней Кипящей младости моей Я не желал с таким мученьем Лобзать уста младых Армид, Иль розы пламенных ланит, Иль перси, полные томленьем/ Нет, никогда порыв страстей Так не терзал души моей! Мне памятно другое время! В заветных иногда мечтах Держу я счастливое стремя, И ножку чувствую в руках;
/accordeon... (а говорят в 18 веке секса не было?)/
О...е....
Опять кипит воображенье, Опять ее прикосновенье Зажгло в увядшем сердце кровь, Опять тоска, опять любовь! Но полно прославлять надменных Болтливой лирою своей. Они не стоят ни страстей, Ни песен, ими вдохновенных: Слова и взор волшебниц сих Обманчивы