Погода за окном ништяк — в восторге маринист, Земля — это плоский диск под колпаком дождя, По комнатам волны шумят и мой смоют ночлег, Но мне наперёд сейчас ясно, не заберёт нас ваш Ноев ковчег. Чек. На этих атоллах ветер и холод, На них давно забил синоптик, запил метеоролог. Повсюду море, я вряд ли перейду его вброд, Но я беру собственную слабость и ебу её в рот. Ведь чайки мяукают в небе, как будто бы души кошек, Без суши тяжело, но мы жить в этой луже сможем. Это как голливудский фильм про водный мир, Который снял очередной занудный мужеложец. Тут сухопутный опыт непригоден. Что-то многовато круговорота воды в природе, А город пришвартован, плавает на длинном тросе, В открытом море Кракен хавает авианосец, Но мне ещё дальше туда вот, к эпицентру бури, Ведь глаза — гибербореи на лице Лемурии. Вон первые касатки — Мимо окна такие кратковременные атмосферные осадки.
На плату, на плаву, на борту, но я путь к ней найду ли? Ultima Thule! Я плыву, как в бреду, я тону и бреду на ходулях. Ultima Thule! Через судьбы и бури, но я путь с ней найду ли? К своей неуловимой Ultima Thule...
part Луперкаль
Я за билет за Ойкумену отдал капитал, Тут море Немо, как одноименный некий капитан. Грустный этап! Заглянем в плеер - только Трикки там, Не прут другие фрики так, мир держат три кита. Не надо клянчить там умышленно любви у фанов, В порту среди громад промышленных левиафанов Искал плывущих за фронтир в одну из Атлантид, А разум, будто ламантин, дрейфует между книжных фабул. Нас на крюки нанижет фатум, перемкнет нейроны, Сердце сгорит, как Рим Нерона, пусть ритм неровный, Биться с природой, осмелев, сделать шаг из кустов, Я, как Жак-Ив Кусто, ведь предпочел давно пир за перроном. Холод Стикса с Хароном горло стиснет гарротой, Кто-то скиснет в пороке, время с них скинет короны. С той же стрижкой короткой в трюме меж сеток, коробок Севшим на паром укажет путь лоцман седобородый, Ведь курс лежит туда, на край материков, за горы, Где море, выгибая горб, шлет моряков к Дагону, Кляня погоду, средь останков каравелл торговых Меня встретит та, с лицом Мадонны и взглядом Горгоны.
part SayMeow
тут дохнут от цинги и голода, хотя мы обнажили неводы, но слева за бортом - тигровые, справа - большие белые. здесь, на отшибе времени и водной глади, где юркий юнга шваброй тик потёртый до седьмого пота гладит. и острый риф, манёвры круг него его же совершает злобный обитатель. море - борьба, как на рисунках Антума. Атлантика прессует камбалу, а из романтики только девятый вал целует палубу. но мы-то холодны, как синева под килем: знаем, где сойдем с ума и сгинем, куда нас фатум кинет - в пасть адских гадин в бездне Марианских впадин на мили ниже ватерлиний. не видеть суши годы. нет, здесь не суши-роллы - на утро сушит горло, ведь на ужин норма - бушель рома. я ублажён портовой шлюхой грубо, жестко, но преподнёс "розу ветров" лишь пышногрудой ростре. в кораллах плоскохвост и аспид, а здесь армада тех сердец, кого обманывал купец, но нет пути к большой земле, где все искусственно - Панама и Суэц. когда умрем - мы воскреснем на острове Пасхи.