Подружились весной они, за пару дней до лета, И долго в галзах их была жизнь великолепна. В тетрадях песни писал он ей стихами, Спиралью, по коже пока слёзы стекали.
И не стихало пламя, прожигая болью его грудь, Хоть усмихались губы, ожидая свидеть её вдруг. Слово друг - вызывало нервотрёпки изнутри, Пару букв, изнывали в нём в хронической любви.
Вечерами, под гитару он мечтал о её счастье Хоть и ссоры говорили, что к нему он непричастен. И уже почти пол года пролетело каждым ветром, Ведь и внежне и внутри он - скажут невеликолепен,
Борьба за славу сменилась войнами мечтаний - Она до свалу могла добить его глазами; Конечно, знал он - даже надежда не вечна, И, наверно каждый просто из других совем мозаик.
Осмелев перед ней, посидел, посмотрев, Понял - нет общих лет, вместе век - полный бред, И Soletto заветно не светит им летом Под светом луны доедать до рассвета...
Ему путь, дала жизнь, дорожить поспешить, Ею жить - согрешить, если в сны, убежит, Задрожит, изнежит с рук его, струны шик, Даст забыть, что в её сердце он лишний пассажир.
Набежит, снова грусть, шанс он есть но невесом, Что за руку поведет пока звучит Мендельсон, В небосвод, не попасть, и где Париж, не упасть, Для них сон, лишь фантастика, и лишняя масть...
Где искать, пиллигрим, он в отчаяньи кричал, Мне летать, не велит, наш не найденный причал, Обещал, разлюбить, оказалось не по силам, На плечах, выносить, то что тело избесило...
Обессилено лежал, и черкал он эти строки, Их писал, о любви, для него что так жестоки, Вспомнил как ему она приятно улабалась... И прилёг с мечтой в постель, забылась что б усталось...
Подружились весной они, за пару дней до лета, И долго в галзах их была жизнь великолепна. В тетрадях песни писал он ей стихами, Спиралью, по коже пока слёзы стекали.
Родная, ты знаешь, к чему все эти строки, Здесь всё одно и то же, хоть меняються лишь ноты... В никчемной истории, услышишь наши будни, А я помечтаю, о том чего не будет...