Волшебник, сделай горный ручей рекой; Я видел города за дюнами, клянусь, идём. Достань болотной пыли ему; только ты Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)
Давно сгоревший костёр, пепел рассказов. Сколько снов увидит новых он, мною не названых? Я всегда думал, чем выше, тем дороже; Но золото блестит только под светом лунных дорожек. Золото блестит в саду с каштанами, Блестит для тех, кто изуродован стаями и проклят слабыми. Глотая соль, опять будет сниться зима. Пепел не тает, пепел летает, знаешь. Белыми горящими точками в небо уходит Над костром пыль - лови руками. Над головой звёзды, а под ногами Лёд немного оттаял. Заколдованный странник По застывшей реке плыл на хвойных лапах. Дым поднимался, но это вряд ли табор. И там пела птица, он чуть не продал душу: "Давай останемся здесь, будем мечтать и слушать!" Один промолчал, другой читал его мысли: "Давай останемся, брат, если будет смысл." С тех пор каждое утро им пела та птица Так зачарованно, как будто время пришло проститься. Кремень брызнул искрой; ладонь отдернув, Это не сон, он понял; никто не трогал тот голос на фоне. Но деньги кончались. Заместо сосен Дома обугленные, сносит ветер шапки Чёрт, какой дурак, он верил в диафильмы, Людей сильных. На тех картинах зима остыла. Долгое лето ноль-два, затаив дыхание, Заколдованы дымом дома и все здания; Из окон тянет паром, запахом еды и духами. Он вспоминал волшебство, его не зная; Мечтал, молился и верил в него; В глазах стояло виденье берега, виденье берега.
Волшебник, сделай горный ручей рекой; Я видел города за дюнами, клянусь, идём. Достань болотной пыли ему; только ты Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)
Он рисовал себе слёзы, грязь и пыль под глазами. Он хотел улететь туда, где можно жить и плыть Туда, куда несёт волна. "Вдали от берега, Там больше верят мне!" - он думал так. И волны ждут его, уже пол года зовут, Но так бывает только в романах, ведь глаза врут. Полную грудь вдохнув, брызгами крови Осенний воздух выплеснул всё. Он не мог идти; и кто то его обнимал и тряс, Мелом намазав щёки, приказав дышать через раз. Мастер иллюзий нарисовал тот дым, Нарисовал ту птицу, и как всё должно случиться. "Я не смог, прости, мой друг!" - хрипел бронхами. "Я не смог отказать, ведь он просил слишком долго!" И в тот же миг растворилась иллюзия. И не было сил подняться. "Знаешь, мечты кончаются в двадцать, Или в сорок, или не было вовсе..." - Тот чудак ждал, засыпая под утро. День и ночь смешались в один комок, Будто мана, будто снег ранний белой сединой царапал. Всё вспомнить, он хотел всё вспомнить; И все надежды, что мешали спать ему прежде; Кто заставлял трепетать звонкими скрипками И стальными скрипами, волшебными силами. "Нет волшебства!" - он боялся сказать вслух; Шипел, пока не раздался стук; встал, пошел на ощупь, Разрезая руками воздух, упал; плачет ночью; Его лихорадит, накрывает волнами страха: "Что? Где? Я жизнь отдал, я жизнь отдал волшебству; Спаси меня: произнеси заклинание в слух!"
Волшебник, сделай горный ручей рекой; Я видел города за дюнами, клянусь, идём. Достань болотной пыли ему; только ты Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)