Жил старый дрозд, Он пел всегда перед грозой Кому не лень. Пел в полный рост И не летал за горизонтом, где светлей. Над ним орлы до слёз смеялись в вышине, - Какой чудак! А дрозд не злым Угля давал стране за просто так, Да просто так! Такой чудной Птенцом зелёным голосил - И так всю жизнь. Как заводной. Его любили, он любил. Как Вечный жид Был обречён на муки странствий В лабиринтах тайных нот. И ни при чём гнезда убранство И шуршание банкнот.
Старел смеясь, но грустных песен Прибавлялось с каждым днём. А лес сиял, походу превратив В мочало синий лён. Но, как всегда, когда свинцовой тучей В небе шла гроза, вот это да, Крутой стервятник требовал дрозда! Да не вопрос! Там где гордыни место Гордость не живет. Крутым был дрозд, Его лишь крылья волновали - не живот. Старик взлетал на ровно столько, Сколько нужно для души. И пел с листа, Разворошить грозы окружность он спешил.
Даже белки сходили с ума, Даже козы прекращали пастись! Аплодировал ему Сусуман И на Рублёвке кто-то песни просил.
Даже белки сходили с ума, Даже козы прекращали пастись! Аплодировал ему Сусуман И на Рублёвке кто-то песни просил.
Старик спешил, спешил старик, Он точно знал, что уже пройден Рубикон. Спешил дарить не просто так, а прямиком! Судьбу свою, как сумасшедший полуночник - Лунный серп. Стар или юн, - Он говорил о том не очень и не всем.
Даже белки сходили с ума, Даже козы прекращали пастись! Аплодировал ему Сусуман И на Рублёвке кто-то песни просил.
Даже белки сходили с ума, Даже козы прекращали пастись! Аплодировал ему Сусуман И на Рублёвке кто-то песни просил.
Аплодировал ему Сусуман И на Рублёвке кто-то песни просил.