Надо полагать – невралгия, да ты не лги, я видел ребят. Такие дни, они летят, как самолёты без пилотов. Дядя, Скажи ка, ведь не даром бляди, не даром яд, Куда они летят, те безпилотники, не глядя?
Мне с утра, когда я труп, подайте трап, батут и каску. Языки что-то плетут в красках, бля, мы тут опасно стоим. Маску на глаза мне я сказал бы «Хуй с тобой!» Мусора! А показалось, да не крестись, не богохульствуй.
А пульс с нуля до ста и назад, пусть, блядь, качели достали. Мы ничего не перестали делать просто Переставили местами, девяностые создали нас, Соседи с девяностой сдали нас, девицы дома плели косы,
Ждали. А я пиздец как стать боюсь, Когда вдруг не проснусь, новопреставленным божьим рабом. Представь себе, что всё исправилось уснул горбатым, Хоть никогда и не тянул всего своим горбом.
И ПО ТРАДИЦИИ, У НАС НЕВЕСТ ДАВНО НЕ КРАДУТ, У НАС КРАДУТ ТОЛЬКО ТО, ЧТО НАЖИВЫ РАДИ. ВОЛКА ВЛАСТИ КОРМЯТ, НОГИ ОТ ВОЛКА НЕСУТ, НЕ ОБОРАЧИВАЯСЬ, СКИДЫВАЙ ПАЛЕВО, КРАДЕНОЕ. ДВЕ ГОЛОВЫ, ГОВОРЯТ, ХОРОШО. Я ЗНАЮ, БОЛЬШЕ БОШЕК – ЭТО КРУТО И ПО ПРАДИЦИИ, НАПОСОШОК НАПАС ПРОЖЁГ, АУТРО. А утром звонок:
Бразик, алё, да я на базе. В городе случайных связей, Где каждый день можно встречать праздник, Но среди печальных мразей, Мечтать о красоте и среди стен наблюдать безобразие.
И мягко говоря – это жесткая хуйня И проще говоря, говорить об этом сложно. В голове головняк, на языке сушняк, Продуло – сквозняк, подумал – продолжу.
В бреду смотрю на ножки, хороша обложка, Но мне хватает содержания, как правило, По всем параметрам эта блудливая кошка Такое знает, что я немножко замер.
Я тут бываю занят, особенно когда тару плавят, Когда спальный спит в моей спальне засыпают. Девицы дома ждали, не дождались, бывает. И по традиции: кто не успел, тот догоняет.