Трубит, трубит погибельный рог! Как же быть, как же быть теперь нам На измызганных ляжках дорог?
Вы, любители песенных блох, 5 Не хотите ль пососать у мерина?
Полно кротостью мордищ праздниться, Любо ль, не любо ль — знай бери. Хорошо, когда сумерки дразнятся И всыпают вам в толстые задницы 10 Окровавленный веник зари. Скоро за́морозь известью выбелит Тот посёлок и эти луга. Никуда вам не скрыться от гибели, Никуда не уйти от врага. 15 Вот он, вот он с железным брюхом, Тянет к глоткам равнин пятерню, Водит старая мельница ухом, Навострив мукомольный нюх, И дворовый молчальник бык, 20 Что весь мозг свой на тёлок пролил, Вытирая о прясло язык, Почуял беду над полем. 2
Ах, не с того ли за селом Так плачет жалостно гармоника: 25 Таля-ля-ля, тили-ли-гом Висит над белым подоконником. И жёлтый ветер осенни́цы Не потому ль, синь рябью тронув, Как будто бы с коней скребницей, 30 Очесываёт листья с клёнов. Идёт, идёт он, страшный вестник, Пято́й громоздкой чащи ломит. И всё сильней тоскуют песни Под лягушиный писк в соломе. 35 О, электрический восход, Ремней и труб глухая хватка, Се изб древенчатый живот Трясёт стальная лихорадка! Видели ли вы, 40 Как бежит по степям, В туманах озёрных кроясь, Железной ноздрёй храпя, На лапах чугунных поезд? А за ним 45 По большой траве, Как на празднике отчаянных гонок, Тонкие ноги закидывая к голове, Скачет красногривый жеребёнок?
Милый, милый, смешной дуралей, 50 Ну куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница? Неужель он не знает, что в полях бессиянных Той поры не вернёт его бег, 55 Когда пару красивых степных россиянок Отдавал за коня печенег? По-иному судьба на торгах перекрасила Наш разбуженный скрежетом плёс, И за тысчи пудов конской кожи и мяса 60 Покупают теперь паровоз. 4 Чёрт бы взял тебя, скверный гость! Наша песня с тобой не сживётся. Жаль, что в детстве тебя не пришлось Утопить, как ведро в колодце. 65 Хорошо им стоять и смотреть, Красить рты в жестяных поцелуях, — Только мне, как псаломщику, петь Над родимой страной аллилуйя. Оттого-то в сентябрьскую склень 70 На сухой и холодный суглинок, Головой размозжась о плетень, Облилась кровью ягод рябина. Оттого-то вросла тужиль В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик Захлебнулся лихой самогонкой.