Попугая с плеча, старый боцман, сними, Я к тебе загляну на минуту, другую. Я сопливый матрос и, едва заштормит, Под коленками дрожь удержать не могу я.
Я не то, чтоб боюсь, просто ж я не привык, Хоть в мои-то года быть пора капитаном. Я хочу все уметь, расскажи мне, старик, Как быть добрым, большим, мудрым и постоянным.
Приоткрой мне, старик, тайны древних морей, Ты ведь, знаю, найдешь, чем со мной поделиться, Ты ведь знаешь язык рыб и птиц, и зверей, Ты ж сумел научить говорить свою птицу.
Научи ж в кабаках ром хлестать из горла, Научи соблазнять длинноногих красоток, Жить, чтоб как у тебя, жизнь под ложечкой жгла, Чтоб по жилам неслось сумасшедшее что-то.
А еще объясни, как тайфун обогнуть, Как не падать за борт в штормы так же, как в штили. Объясни, как мне плыть, чтобы не утонуть, Расскажи мне, как жить, чтобы не утопили.
Ты ж объездил весь мир, что ж ты, боцман, молчишь, Что же птица твоя в даль глядит, не мигая ? Видно, боцман, ты прав, жить нельзя научить, Можно лишь научить говорить попугая.
Нам по шкуре чужой не прочесть ничего, Мы на шкуре своей все испробуем вскоре, Неужели ж нам в штиль греть на солнце живот ? Не за тем мы идем в беспокойное море.
Я уж как-нибудь сам жизнь рискну изучить. Можно ль боцманом стать, бурь и гроз избегая ? Так что ты уж молчи, старый боцман, молчи И заставь помолчать своего попугая.