Леса, леса, укрытые снегами Февраль куражится позёмкой на дороге И гарнизон, укутанный дымами, Чуть светится под солнцем на морозе
Не позавидуешь далёким гарнизонам Болота, глушь, непроходимый лес И вдоль железки зоны, зоны, зоны Голубизна боров и синева небес
Что тебя мучает, гложет, что слушает мирские чувства будоражат кровь Невидимый лукавый обольщает, как, старший друг, спросить тебя позволь
Срывается в молитве твёрдый голос, Глаз обречённость, суетность речей Ты сдвинулась на йоту лишь, на волос Добыча то, лукавого когтей
Но имя женщины, сказал поэт-коварство, ты, молода, сооблазны велики, Ты веруешь в людское постоянство, кто льнёт к тебе, духовно далеки
Не хочется мне знать, что происходит, Но как у скрипки, порвалась струна Мелодия звучит и общий тон выводит, Но вот мажора нет, тональность уж не та Все в помыслах грешны, коварен женский возраст Преступный мир, отнюдь, не монастырь Ты трижды, всемеро, должна быть осторожной Неужто для тебя, нашёлся тут кумир
Но имя женщины, сказал поэт-коварство, ты, молода, сооблазны велики, Ты веруешь в людское постоянство, кто льнёт к тебе, духовно далеки