И вот нашёл тут лазейку до неба, полез по хозяйски так, уверен, что сделаешь слепок, но мечту невозможно исследовать. Сорвёшься, но останется след и будет тянуться до недр, ты слеп был, ведь радость побед всегда приятнее вкуса чёрствого хлеба. Во снах мы лбами ломаем титановый сплав во славу красавиц, привкус чьих губ на устах, и страх пускай сзади останется. Пристанищем душ наших станет пожар в котором сгорает вся одержимость, остаться таким же и принцип хоть раз оказаться этим главным из масс. Кому-то намаз, кому-то железные гвозди в запястья, мы спятили в раз с вами, или просто мир под устал изменяться... Пускай он останется, пускай наши дети родятся здоровыми, пускай их звонкий задорный смех радостью дурманит нам головы. Мне 22, я единожды раз с другом не провалился под землю, были залитые зельем, всегда на поиск веселья летели Но тут мы сейчас уже все поголовно заняты семьями, на сто понедельников пять воскресений, плюс ветер серость наносит на небе летнем. Да ладно, ведь свет и во тьме есть, видно грустить это тоже талант, а если есть поводы веские, лучше смеяться - \"Каждый бы так смеясь умирал\" Ищи в себе дурака подальше от зеркала, оно лишь коверкает истину, заприте меня вместе с \"Гурдом\" на башне смерти, и врятли кто будет разыскивать. Сто выходов из лабиринта, Ирен нынче сговорчива, в платье нарядном танцует, смеётся - \"Бери всё от жизни пока не испорчено\" И вот нашёл ты лазейку, и слышишь? Кто-то хохочет. Её я смело считаю подарком судьбы и это наврятли закончится. Я рад что всегда ты есть, да и ты старина, во все времена мы останемся самыми близкими - двенадцать, но голова то одна! И вот нашёл ты лазейку до неба, но света там почему-то не видно, обид и не видел, да и не время ещё хлопать дверью.