Мне пел-нашёптывал начальник из сыскной, Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь, Скажи, кто в опера стрелял - и ты "сухой," Не то ты сам себе на полную раскрутишь.
А в небе синем алели снегири, И на решётках иней серебрился. Сегодня не увидеть мне зари, Сегодня я в последний раз побрился.
А на суде я брал всё на себя, Откуда ж знать им, как всё это было. Я в хате был, и не было меня, Когда мента Натаха умочила.
И будет завтра ручеёк журчать другим, И зайчик солнечный согреет стены снова, Ну а сегодня скрипнут сапоги, И сталью лязгнут крепкие засовы.
И на свиданьи, руки разбросав, Как чайка крылья, старенькая мама Меня молила, падая в слезах, Чтоб я сказал им всё, но я упрямый.
Ах, мама, мама, ты мой адвокат, Любовь не бросить мордой в снег апрельский. Сегодня выведут на тёмный двор солдат И старшина скомандует им: "Целься!".
А за окном буянила весна, И в воронок меня из зала уводили, И я услышал, как вскрикнула она: Алёша, не забуду до могилы!
И будет завтра ручеёк журчать другим, И зайчик солнечный согреет стены снова, Ну а сегодня скрипнут сапоги, И сталью лязгнут крепкие засовы.