моя земля, пропитана кровью до магмы, я видел флагман под небесным Андреевским флагом. женщины плакали, эскадра выходила в море, оно так и не возвратило лейтенанта домой, эсминец принял бой, был потоплен; то ли мины, то ли в баках рвануло топливо. а Севастополь ждал назад и верил искренне, шагами меряя пространство Графской пристани, и если пристально смотреть в сторону востока, то можно разглядеть и флаги на флагштоках, погибших кораблей, ведь через 9 дней их души отлетают в небо как и у людей. но Черноморский флот уже не тот, чужие корабли проходят мимо Инкерманских высот, за горизонт, в эти закаты алые, пока гробницы стерегут прах адмиралов. я и не знал, что значит надпись не по нашему, на именном оружии расстрелянного маршала, и почему всё то, что было завоевано пошло проёбом. или мы сами предаём это? районы, как театр военных действий, тут опиаты рано обрывают детство. врачи лупили по щекам, мне говорили "дыши", ведь все они погибли, ради того чтобы ты жил
На свет из тени, из подземелий на воздух. Пока есть время и силы, пока ещё не поздно. Ещё не познанное, мой ориентир. Я вижу грозный, прекрасный, ясный мир.
учебник по истории, подобный девке площадной, готов отдаться каждому, кто завладел казной. в очередной войне за трон, станок печатает тираж , кто защищал свой порт, а кто кричал «На абордаж» - уже не важно, важно кто за это платит, кто подливает в твой бокал и покупает платье. ломала каблуки, хмельная, в страстном танце, потом за школой, тебя имели иностранцы. шептала, «всех люблю, всем хватит места», а ведь когда то ты мечтала быть невестой. семья. сын учится ходить хватаясь за подол. сейчас ты на коленях за арбуз. Тебе не западло? и кто тебя поднимет, ведь ты сама не хочешь. отец сгорел от горя, ты в бреду хохочешь. переписать учебник, смыть с тебя всю грязь. слезами, потом с кровью, в очередной раз.
на свет из тени, из подземелий на воздух. пока есть время и силы, пока ещё не поздно. ещё не познанное, мой ориентир. я вижу грозный, прекрасный, ясный мир.