Чтобы стало сладко – скажи «халва», чтобы зло исчезло – кричи «хана»… Ваш позитив натужный - это понос кровавый, смешон, как фотосессия в контос на аву. Мангусты душат своих змей, мечтая о бабах, смотрят на сцену, видят нас, их душит жаба. Ваши деньги – наши, ваши девки – наши. А в лицо скажешь, или как-то страшно? Позавчера был хасл, вчера был свэг, на перебитых номерах - прошлогодний снег. В три пополудни перевернули тазик в бане - мальчишки голяком, а у меня лям на кармане. Я поклонник де Сада, тайный агент Моссада, служитель культа Ла-Вея прям с детского сада. А у продюсера группы пейсы как щупальцы, Вась, теперь ты знаешь, кто здесь власть!
Давай за белую расу, поднимем чёрную кассу (крекс, фекс, пекс) - нам на хлеб и масло. Давай за белую расу, поднимем чёрную кассу (крекс, фекс, пекс) - будем пытать Пегаса.
Ну что ещё рассказать для смеха кобыльего? Как из любимой плод выковыривали… Как я узнал свой диагноз (займите очередь)… Лего для сына… платье для дочери… Зачем мне эта игра в гляделки с василиском? Глаголом жечь сердца… плюс кэш для близких. Здесь всё измазано кровью, всё заляпано спермой - так пахнет жизнь… шлюха, сука, стерва. И эти пятна на солнце не отмыть мне литрами - в моей тайге волки, куницы с выдрами. Как думаешь, успеет наш лесник найти мальчонку, или лиса сначала сожрёт ему печёнку? Я превращаю в налик боль, печаль, тоску - хочешь? Точно? На, попробуй - бритвой по соску. Да ладно, что такого, ты только не ори, ты помоги мне продержаться до зари.
Давай за белую расу, поднимем чёрную кассу (крекс, фекс, пекс) - нам на хлеб и масло. Давай за белую расу, поднимем чёрную кассу
25/17 \"Просто\"
Побереги свой нос, а если мало ума, тогда придёт и растолкует смысл мама-зима. А вы давайте продолжайте делать вид, как будто нас нет, и только спать и пить может русский Ваня (балалайка, баня). Цифровые топоры - буду партизанить, опять метать бисер, тех, кто поймёт, – мизер, только для своих по-прежнему, я - просто тизер. Этот куплет на злобу дня, конечно, мусор, как тот, кто слушает мой номер, чтобы быть в курсе. В эфире радио Зион: приём, приём! Я так сентиментален, как бессоновский Леон. И каждый прихожанин храма - тайный Герострат. Ты ищешь чистую любовь здесь – флюкостат. На позитиве жизнь прикольная и классная, лови приглос, тут завтра свадьба – красная.
Я просто иду домой, как Уильям Фостер. Третьего дня меня предупредил тостер: уходя, гаси свет, как Змей Плискин. Твои мысли – палево, при мусорах скинь.
А если знаешь, как жить, - ответь внятно мне, давай увидимся на перевале Дятлова. А напиши письмо мне, как Белинский Гоголю, я пока свинью зарежу да печь истоплю. Тут дети косоруких и внуки косорылых - поколения рабов убогих и унылых. Тут дебил на дебиле, и тут всегда так было… Да если б не мой дед, со мной бы говорило мыло. Пора валить, как некошерный Петя-мем подальше - здесь Рифеншталь будет снимать новые марши. Но ваш протест сытый, как и режим, потаскан. Кто там опять у нас за дверью - гости в масках. Ты видишь триколор, ты слышишь приговор, и вот уже кто-то туза на спину приколол. Вчерашний Ланцелот опять, как лань, стреножен. Ты идёшь в обменник, зло меняет кожу.
Я просто иду домой, как Уильям Фостер. Третьего дня меня предупредил тостер: уходя, гаси свет, как Змей Плискин. Твои мысли – палево, при мусорах скинь.
Тревога, тревога - волк украл зайчат… А это чьи там мама-папа за стеной кричат… У нас нехватка любви, мы все умрём от цинги, тут или прячь жемчуга, или готовь батоги. А я гимназий не кончал - между полушарий дурой-пулей прямо в лоб плюнул пролетарий. Станет спаленкой далёкой лесной овраг, ты скажешь мне: Освенцим, а я скажу: Гулаг. А стаду нужен не пастух, стаду нужен палач! Мираж и кумач! Палаш и калач! Батрачь, ведь есть ветврач! Дурачь меня, скрипач! А я кулак, басмач, я контра, я стукач! Я - уголовный элемент! Я - самый честный мент! Я - декадент и диссидент (подайте мне абсент)! Я - герой легенд! Я - работяга, чурка, жид! Я и есть страна! И как мне дальше жить?
Пой, песню пой, народ, пой, пой, кто ещё живой... Пой, пой, дружнее пой, пой, пой, кто ещё... Ой...
А ты, икота-икота, иди на Федота, потом на Якова, на всякого енота, что до блевоты полощет нам мозги - я в центрифуге, уже не вижу ни зги. Всё больше оборотов - пора валить… От себя не убежать, даже на Бали… А у кота боли, у кобеля боли – сгинь, а у тех, кого любим, пусть не болит – аминь. Так будем бить или не бить - вот в чём вопрос, Шекспир! У них секс-пир, а ты лови свои шесть дыр в бочину! Если нужна причина – олрайт… Ты виноват лишь в том, что хочется им жрать! У нас здесь жёсткий режим, парняги точат ножи, а ты давай напор держи, как против танков ежи! Адепты культа Бегемота тебя тащат в болото, а ты в ответку – верь, люби, работай.
Пой, пой, дружнее пой, пой, пой, кто ещё живой... Пой, песню пой, народ, пой пой, кто ещё живой...
25/17 п.у. Кит \"ТХАП-16\"
Подсолнух голову клонил, полыхал закат, последний шёпот «не прощу», жар горящих хат. Ударом шашки молоко кормящей матери замешивалось с кровью и дитя, и тяти. Это земля живая – кости, мышцы, нервы, в неё вгрызалис?