Они видят ниггера, льющего слезы. Вспоминаю мои прошлые страхи. Прошлый год был труден для меня. Кажется, я был помечен смертью. Мое бессердечное дыхание это главная причина моего ареста. Моя жизнь это один огромный стресс. И нет отдыха, навечно усталый. Мои глаза навсегда останутся в слезах за всех мертвых братьев. Дерьмо пугает, как преступления черных против черных. Но время от времени я волнуюсь. Слезы и закрытые гробы, закон трех раз ужасен и это смерть нам - ублюдкам из гетто. Что нам делать, когда нас арестуют, стрелять? Жизнь в тюрьме не для меня, я лучше умру. Но я не плачу в безнадежности. Заботится ли все еще Бог о нас, ниггерах живущих на пособии? И кому есть дело до того, выживем мы или нет? Они замечают ниггера, только тогда когда он сжимает в руке оружие. Мой квартал уже не тот что раньше. Маленькие дети сходят с ума и страдают. Я клянусь, это похоже на западню. Но я не предаю квартал, и это круто, когда я возвращаюсь. Телки относятся ко мне с любовью, ниггеры с уважением. Навсегда, ведь это не остановить...
Михаил Круг: Он идет в такую тьму, В саликанскую тюрьму, Белый лебедь часто сном, Кошмарным вижу. Суки правят беспредел, Не один я посидел Думал о тебе, лишь тем и выжил.
Лишь к тебе одной родной Я стремился всей душой. У тебя одной молю, прошу прощенья. Понимаю твою грусть, Но ты ждешь и я вернусь, А пока для нас печаль, и сожаленье