В мастерской Закса (неглубокая площадь сцены). На заднем плане полуотворённая дверь, ведущая на улицу. Направо в стороне – дверь в другую комнату. Налево окно с цветочными горшками, выходящее в переулок; сбоку рабочий стол. Закс сидит в большом кресле у этого окна, и утреннее солнце ярко освещает его фигуру; он углублен в чтение большого фолианта, лежащего у него на коленях.
С улицы в дверях появляется Давид; он заглядывает в мастерскую и, заметив Закса, отскакивает назад. Убедившись однако, что Закс его не замечает, он проскальзывает в дверь; в руках у него корзина, которую он быстро, украдкой ставит под другой рабочий стол, в глубине у выхода; затем осторожно ставит корзину на стол и начинает рассматривать её содержимое. Он выкладывает оттуда на стол цветы и ленты; наконец, на дне корзины находит колбасу и пирог. Он собирается тут же закусить тем и другим, как вдруг Закс, по прежнему не обращающий на него внимания, с внушительным шумом переворачивает большую страницу фолианта. Давид вздрагивает, прячет еду и оборачивается.
Давид Да, мастер! Здесь! – Бекмессеру я на дом отнёс его башмаки... Кажись, меня вы позвали?.. (Молчит, не хочет взглянуть... Недобрый знак, – он верно зол!) (Медленно и смиренно приближаясь к Заксу) Ах, мастер! Будьте добрей: ученик – не ангел святой! – Знай вы Магдалену, как я, – вы простили б мне этот грех! Она добра, нежна со мной, глядит так сердечно мне в глаза... Побили вы – погладит она, притом смеётся ласково так... В дни голодовки кормит меня, – любезна очень со мной она! Вчера лишь не дала мне корзины, – только за то, что срезался рыцарь! – Я был оскорблён. – А ночью вдруг я вижу, что кто-то подошёл и ей поёт, орёт во всю, – и спину я ему нагрел. По мне, беда не так велика! – А наша любовь расцвела опять! Сегодня объяснила Лена мне всё и на праздник ленты с цветами дала... (На него нападает большой страх.) Ах, мастер! Всё молчите вы!.. (Надо бы убрать колбасу и пирог!)
Закс, всё время невозмутимо продолжавший читать, теперь захлопывает фолиант. Сильный шум так пугает Давида, что он спотыкается и невольно падает перед Заксом на колени. – Закс глядит поверх книги, продолжающей лежать у него на коленях, и поверх Давида, который всё в той же склонённой позе боязливо смотрит ему в глаза; взгляд Закса случайно останавливается на заднем рабочем столе.