Ржавеют пальцы: курю И танцую на костях в ожидании выпада дубля, Но загвоздка в том, что у игрока один кубик. Мне не выбраться из тюрьмы, что мною самим же придумана Даже под дулом самого грозного из орудий, знаете ли. Я солдат-флегматик, что хочет выбиться в генералы, потом в императоры. Осталось все мысли разложить по полкам и можно сделать треуголку Из похоронки, что пришлют родным на моё имя. Тонем в реке жизни, но я слышу только стандартное «приплыли». Просил колокол перезвонить на мобильный, он скинул маяк. Всё чаще вижу шизофрению в слове «семья». Видел Иисуса с верой, они смотрели пристально, Но яростно дрочить на Аску теперь мой евангелизм, И хоть ты преврати всю жидкость тела в вино, Бог, я не пойду за тобой.
Настолько часто всё делал для галочки, Что после смерти превращусь в стаю птиц, Нарисованную не мальчиком, а просто никем Нам не спастись: мы летим с тобой в огромное Нигде
Настолько часто всё делал для галочки, Что после смерти превращусь в стаю птиц, Нарисованную не мальчиком, а просто никем Нам не спастись: мы летим с тобой в огромное Нигде Все чаще труднее начать. Выстрелил в воздух, Воздух выстрелил в меня – вновь боевая ничья. А мне так много нужно вам сказать, Но я опять с силой хлопну по ебучим тормозам: Все ж небеса заткнут, подав мне снежные хлопья на завтрак. И я всё схаваю, пряча глаза, словно в Лабиринте Фавна. Морали, рамки – этим, безусловно, скован, А форма правит инструментом под неказистым названием «слово». Когда же стыд раздробит на осколки за вранье, ведь я не говорю о том, Как хочется ебать вас в рот, а вместо этого все три минуты кряду Мучу палитру из этой гадкой-гадкой монохромной правды. Я конфликтный, бляди. Погружаясь в себя по типу рефлексивного Кусто, Вдруг опустел, постоянно повторяя: «всё пустое»
Все надежды да проблемы, передряги, перемены, Все вопросы и ответы, все слова, что брошены на ветер. Всё пустое.
Все, имеющее цену, все бесценное, бесцельное, Все целое, все идеи, философии, сомнения. Всё пустое.