Познание плодит свои плоды,
повсюду, где случится и придется,
вытаптывая всякие следы,
оставшиеся от первопроходца.
На слух — перевернутым эхом
звучит наших жизней истома:
то стон выливается смехом,
то смех неотличен от стона.
Соблазны тем и хороши,
что лечат душу от спокойствия,
и только тот всерьез грешит,
кто множит грех без удовольствия.
Естественна реакция природы
на наше неразумие и чванство,
и нас обезображивают годы,
как мы обезобразили пространство.
У значимых событий есть кануны,
предчувствиями полнится земля,
и звучные неслышимые струны
поют, предупреждая и суля.
Я уверен, что в этой стране
потеплеет однажды и вдруг,
и мы с миром пойдем наравне,
как бегун, отстающий на круг.
Если отнестись не подозрительно
к жизни, а доверчивей и проще,
многое, что страшно было зрительно,
будет восхитительно на ощупь.
Нас как бы время ни коверкало
своим наждачным грубым кругом,
не будь безжалостен, как зеркало,
и льсти стареющим подругам.
Одиноко бренчит моя арфа,
расточая отпущенный век,
и несет меня в светлое завтра
наш родной параноев ковчег.
Торжествует, кипит и ликует
вся страна от зари до зари,
шалый ветер истории дует
в наши мыльные пузыри.
Большое счастье — вдруг напасть,
бредя по жизненному полю,
на ослепительную страсть,
одушевляющую волю.
Климат жизни, климат духа,
климат зрения и слуха
в этом лучшем из миров
замечательно херов.
Певцы несхоже вырастают
и разно строят свой уют:
одни тайком поют, что знают,
другие — знают, что поют.
Заботясь только о здоровье,
вдруг обнаружишь утром ранним,
что благодушие — коровье,
а здравомыслие — баранье.
Не страшно мне адских заслуженных мук,
я кинусь в котел безмятежно,
страшнее звонки от вчерашних подруг,
упреки лепечущих нежно.
Мы в мир приходим как в музей:
дивимся травам, звездам, лицам,
заводим жен, детей, друзей
и покидаем экспозицию.
Как литература ни талдычила,
как бы воспитать нас ни хотела,
а мерзавцы жутко симпатичны,
если туго знают они дело.
Россия пребудет во веки веков
под боем державных курантов
страной казнокрадов, святых, мудаков,
пропойц и блаженных талантов.
На все планеты в космос тучный
пора нам парус поднимать,
пока они благополучно
живут без нас, ети их мать.
Когда удача отказала
и все не ладится всерьез,
нас лечат запахи вокзала
и колыбельная колес.
Вино и время не жалея,
садись не с каждым, кто знаком:
похмелье много тяжелее,
когда гуляли с мудаком.
Книга нашей жизни столь мудра,
что свихнется всякий, кто листает:
зло проистекает из добра,
а добро на зле произрастает.
Стихи мои под влагу белую
читаться будут повсеместно,
пока детей не в колбе делают,
а древним способом прелестным
Лишенный корысти на зависть врагам,
я просто корыстно уверен:
отсутствие денег — примета к деньгам,
а лишние деньги — к потерям.
Проживая легко и приятно,
не терзаюсь я совестью в полночах,
на душе моей темные пятна
по размеру не более солнечных.
Поскольку мир — сплошной бардак,
в нем бабы ценятся везде,
искусство бабы — это как,
а ум — кому, когда и где.
Читает Владимир Качан
http://vk.com/vkstihiya
3☚Игорь Губерман еще тексты
Перевод Translate.vc
Оценка текста
Статистика страницы на pesni.guru ▼
Просмотров сегодня: 1