Закс (за работой) Вечно с шилом, – таков мой удел; сверлю, стучу и ночью, и днём. Да, дружок, не раз я помышлял, – нельзя ли мне башмаки забыть? И вправду , я буду сватать тебя, чтобы пеньем добыть кое-что себе. Не хочешь слушать? Ответь же мне! Ведь ты сама мне дала эту мысль... Молчишь? Ну, ладно: “знай, мол, чини!” Если б хоть песню мне спел кто-нибудь!.. Слышал я нынче славную песнь; но ещё не был спет мне третий бар...
Вальтер (поёт, не сводя с Евы восторженного взгляда) “Вижу созвездий лучистый полёт, – спустились к ней, в волну кудрей, чело венчая блеском рая... Алмазных звёзд хоровод меня влечёт...”
Закс (продолжая работать) Слышишь? Ведь это мастер поёт!
Вальтер “Чудо чудесней чарует меня, и день двойной владеет мной: два дивных ока льют широко, – как два светила дня, – море огня!”
Закс (тихо Еве) Так вот, что слышишь ты у Закса...
Вальтер “Грежу ли я? Не сон ли вновь ко мне сошёл? Венок я вижу наяву, – в двойном сияньи он расцвёл!.. Муза моя венчает поэта главу... И песня спета, огнём согрета: в виденьи ласковом сна испил поэт до дна любви восторг!”
Закс (покончив с башмаком и снова надевая его Еве на ногу, в то время как Вальтер заканчивает “припев”) Скажи, впору ли башмак теперь? Как будто я... наладил недурно? – Попробуй, ступи! – Ну, жмёт ли ещё?
Ева всё время стояла, смотрела и слушала не шевелясь, как очарованная; теперь она разражается горячими слезами, припадает к груди Закса и обнимает его, рыдая. – Вальтер подходит к ним и с большим одушевлением пожимает Заксу руку. Долгое молчание – все трое охвачены самыми глубокими чувствами. – Наконец Закс делает над собой усилие и с видом недовольства вырывается из объятий Евы, тем самым заставляя её невольно припасть к плечу Вальтера.