От винта, друзья и враги мои, нынче снова ночной полет, Разреженный воздух меня делает бесконечно счастливым и пьяным. Я бы спал среди облаков и видел бы травы, и мед, и лед, Лиловые перья Прованса и белую простынь Монблана. Когда я в воздухе, я кому-то снюсь, и этот сон у меня внутри, И под крылом ветер слагает блюз только для Сент-Экзюпери.
Если б не было так мучительно нужно полной грудью вдохнуть, Ребром зацепить резонанс золотого гула апреля, Я не рвался бы так в небо и, может быть, вообще забыл про весну, Я б ее выключил, точно лампочку на приборной панели. Мне даже немного стыдно от того, что я уже ничего не боюсь — И под крылом ветер синий, синий, как этот весенний блюз.
Топливо кончилось уже почти три часа назад, Осталась только Любовь и совсем немножечко Веры, А у Веры в секунды любви так зеленеют глаза, Как бутылочный лед на высотах, где трещин без меры; И Сент-Экзюпери лениво гадает — дотяну или разобьюсь? Под крылом ветер жадно глотает последний весенний блюз.