Akt 2 - Szene 4 - Den Bronnen, den uns Wolfram nannte...
Битерольф Сразись скорей со всеми нами! Кто не смутится, вняв тебе? Но мой ответ услышь, мятежник, – клянусь, не сдамся я в борьбе! – Любовь дарит мне мощь и крепость, и за любовь сражаюсь я: чтоб вечно ей остаться чистой, – пусть льётся гордо кровь моя! За честь жены, за скромность девы, – как рыцарь, бьюсь я до конца; но то, что ты зовёшь усладой, – презренно, низко для бойца!
Слушатели (шумно выражая своё одобрение) Так, Битерольф! Мы за тебя!
Тангейзер (загораясь всё более и более) Ха, дикий волк, не рви же струн! Ты о любви поёшь, хвастун? Конечно, друг, тебе чужда та страсть, что жжёт мне грудь всегда! Чем насладился ты, бедняга? Вся жизнь твоя темна, как ночь! И что тебе сулит блаженство, то я с презреньем брошу прочь!
Рыцари (с разных сторон, в величайшем возбуждении). Пусть он умолкнет! – Нет, мы не потерпим!
Ландграф (Битерольфу, который хватается за меч). Оставь свой меч! – Певцы, не надо ссоры!
Поднимается Вольфрам; как только он начинает петь, всё снова совершенно успокаивается.
Вольфрам О, небо! Будь к нам милосердно! Мне ниспошли ты благодать, чтоб мог я вдохновенным гимном из сонма верных грех изгнать! – О, свет любви высокой, сияй нам в этот миг! Твой луч красой нетленной вглубь сердца мне проник! Ты нас ведёшь на небо, – я рад лететь вослед: так мы в тот край уходим, где светит вечный свет!
Тангейзер вскакивает с места и поёт в порыве крайнего восторга.
Тангейзер Мой гимн, богиня, ты лишь вдохновляешь, – хвалу тебе я громко здесь пою! Ты жизнь волшебной страстью украшаешь, и всё живое чует мощь твою! Блажен, чьи руки твой покров срывали, – восторг любви изведал только тот! Мне жаль вас, – вы любви ещё не знали! Скорей, – все, все туда, в Венерин грот!
Все в ужасе и негодовании поднимаются.
Все Ха! Нечестивец! С нами Бог! О, стыд! Он у Венеры был!
Женщины Бежим! Бежим! Скорее прочь!
Все дамы в величайшем смущении и с жестами отвращения покидают зал. – Елизавета, с возраставшим страхом следившая за борьбой певцов, одна из всех женщин остаётся на месте; бледная, она лишь крайним напряжением сил заставляет себя стоять прямо, прислонившись к одной из деревянных колонн балдахина. – Ландграф, все рыцари и певцы покинули свои места и столпились посреди сцены. – Тангейзер, на крайней левой авансцене, ещё некоторое время пребывает в экстазе.
Ландграф, рыцари и певцы Какой позор! Безбожник сам свой грех поведал дерзко нам! Восторги ада он вкушал, Венеру страстно обнимал! Ужасно! Гнусно! О, злодей! В него мечи вонзим скорей! Проклятым он горит огнём, – в геену мы его вернём!
Все с обнажёнными мечами нападают на Тангейзера, который принимает вызывающую позу. Елизавета бросается между ними, загораживая Тангейзера собою.
Елизавета Стойте все! – Все останавливаются сильно поражённые.