Мы пьем с тобой в таверне у смерти, Она подливает нам крови в стакан, А вместо тапера там бесятся черти, И бьют в большой жестяной барабан.
Гремит этот звук, бьющий по крыше, И пламя бьется в мутных глазах, Мы пьем соленую, красную жижу, Мы жрем кусками нарезанный страх
И смотрит смерть. Старуха смеется, Как черти кружатся быстрей и быстрей. Их тени гнутся, их тени ломаются, Их тени лезут из всех щелей.
Налей до краев наши кружки, старуха! Накрой нам на стол, торопись, не зевай. Нам хочется жрать, у нас в горле сухо, У нас в пальцах дрожь, у нас в кишках жар! Налей, наливай.
Мы что-то орем в жутком грохоте жести, Колотим друг друга по крепким плечам, Нам мясо несут с не срезанной шерстью, Нам черти воют по темным углам.
Мы сходим с ума в этом смрадном угаре, Мы слышим, как шерсть скрипит на зубах, Мы пьем как бездонные, жадно глотая, И кровь застывает у нас на губах.
Смерть к нам подходит, беззвучно смеется, Сует в наши рты свой мерзкий язык, Змеей через горло пролазит к нам в сердце, Сжевав как зефир наш сдавленный крик.