Я был вчера у доктора. Он поставил мне диагноз «меланхолия», прописал лекарства дорогостоящие, а я, один чёрт, не смог уснуть. В сердцевине было как-то больно, что ли, будто забрали Петербург у тех, кто дышит небом всю свою тончайшую историю. Но я не там. В городе моём меланхоликов чуть больше, чем собак, правда, их не отстреливают. Сочувствуют, быть может, тычут носом, мол, взбодрись, ведь ты – хороший, а вон тот – такой простак, за медяк продаст колпак, и в придачу ком, застрявший в горле от любви. С опухшей рожей понесется он в кабак, выпьет так, что просто ахнут ангелы у стойки барной, и от горя он прекрасно так застрелится. Пустяк.
Я был вчера у доктора. Рассказал старику свои симптомы: в общем, путаю теорему с аксиомой, руку тянет, голова болит, так ещё и расставание гложет, может, позвонить по номеру 09, чтобы рассказали, где достать мне рома, или что покрепче, зависит от предложений оператора, Если есть ад на земле, то он в сердце меланхолика, Есть ли рай – не спрошу. Мне рая не надо. Затянуться мгновением прожитых дней, помолиться у моря, прочитать старые книги, станцевать у окна, и разрушить тот дом, где погибла в неволе моя любовь. Да. Она.
Я был вчера у доктора. Он сказал, что мне осталось год травить свою душу анаболиками и покупать одежды на вырост, хотя расти, будем откровенны, некуда. И как быть с милостыней, которую отдать некому. Никто не принимает свободу природы. Постой, дай мне повод разувериться в том, что приём ловится чистый, и радиоволны правду говорят. Мне поставили диагноз хуже самого внезапного грома, что сердце в пятки ушло. И, как мы помним, по закону Ома высокие частоты блокируют заряд. Я смогу уснуть, когда заря окрасится в невиданное знамя, до меня дойдёт очередь, а я задержу дыхание и на выходе вытолкну меланхолию из себя.