Сохрани для меня апельсиновые корки, На прикроватной ты ласкаешь Борхеса Губами горячими, словно кипящее вино. Мне желается затянуться пылью Книжных страниц, еще девственных. И понимать, когда кто-то нравится, Не обязательно, что это - оно. Ты задыхаешься. Я не в силах помочь, Потому что сам когда-то не справился. Пересёк океан.* Но этого было к а т а с т р о ф и ч е с к и И даже более - не достаточно Моих разрозненных ран.
Жизнь требует твоих.
Восполни в истинной душе Ненасытное бессмертие рассветов. Позволь и мне сказать: Мы празднуем на дне Господний час чумы, войны и тех, Кто позабыл п р е д н а з н а ч е н и е. И даже после ядерного шума Я попрошу при шелесте машин Сказать, о чём я грезил до того, Как стал совсем другим. Как стала ты чужой и млечной, Парной, как молоко, Как свежая струя воды. Когда во время бесконечности Тебя ласкали тысячи мужчин.
Или ты была невинной.
Октябрь кончится так быстро, Как две тысячи восьмой. И Борхес на твоей постели Сменится на Лорку. р о д н а я Хоть я не могу быть с тобой, Октябрь сохранится, Как тот коробок апельсиновых корок. Сделай пирог. Угости всех друзей, Главное, чтобы ужин был тёплым, ч у д е с н ы м. Я выпью за тебя вино всех мастей.