«Рестлер» — это, если вкратце, 115 минут про очень хорошего человека, который хочет собрать воедино свою развалившуюся жизнь, и поэтому идет с больным сердцем на ринг, если не погибать, то совершать подвиги.
Из всех работ Аронофски самая, пожалуй, ровная, идеально круглая, лишенная какой бы то ни было сверхзадачи — тем сильнее чувство разочарования. У него же все фильмы на один мотив — про мучения и гибель героев. Судите сами: осаждаемый головными болями сумасшедший математик в дебютном «Пи»; три бруклинских наркомана, плотно сидящих на героине, и медленно погружающаяся в телевизионное безумие амфетаминовая женщина из «Реквиема по мечте»; наконец, в «Фонтане» — доктор-онколог, сгубивший свою больную жену за поиском эликсира бессмертия. Причем Аронофски весьма гениально применял дающийся только ему режиссерский метод, когда безумие героев вырывается на пленку и зритель проходит путь деградации вместе с ними. Что в «Пи» с его монохромным контрастным миром, снятым на безумных скоростях в неправильных градусах, что в «Реквиеме», где две тысячи монтажных кусочков вместо стандартных шестисот, что в «Фонтане» с его ядовитой позолотой, обнимающей огромный летящий сквозь муранский дождь стеклянный пузырь, — решительно нечем дышать.
Четвертый в карьере режиссера «Рестлер» — фильм короткий (гуманный хронометраж 1 час 40 минут), удручающе старомодный, предельно аккуратный в своей и без того безупречной и лаконичной форме. История, положенная в основу, всё о том же - о человеке, самоотверженно идущем до конца, но впервые эту мысль нам дают понять столь явственно. Когда на третьей минуте в кадре появляется обнаженное по пояс, грязное и ненужное тело Микки Рурка, покрытое целиком изувеченными мышцами и умопомрачительными шрамами, как-то очень быстро становится понятно, про что кино, как оно будет развиваться и чем, собственно, закончится. Наверное, это все-таки снобизм: называть хороший, безупречно снятый деликатной камерой фильм плохим, потому что в нем нет ни капельки амбиций, а термин «аккуратист» ставить не в похвалу, а в упрек режиссеру. По мне — так оно и есть, но только не в данном конкретном случае. Дэррен Аронофски — как и многие другие недооцененные режиссеры современности — в какой-то момент просто-напросто перестал быть бунтарем и революционером, он превратился в среднестатистического ронаховарда, такого школяра, создающего кино внутри определенной системы сугубо ремесленных рамок. И понять причины таких изменений поможет критика. Вспомним: «Реквием по мечте» был буквально изничтожен прессой в Каннах — авторитетнейшее издание Варьете, к примеру, написало, что режиссеру следует пойти лечиться вместо того, чтобы снимать кино. Экзистенциальный «Фонтан» страшно освистали в Венеции, а «Пи» рецензенты посоветовали отправить в мусорную корзину и сжечь. В то время как сделанного с огромной любовью к американским восьмидесятникам «Рестлера», который для критиков и образец сценарной внятности, и почти эталон линейной интриги, встретили с кокетливым благодушием: сперва вручили главный приз 65-й Мостры, затем актерский Золотой Глобус, теперь двигают картину на Оскар.
Наверное, такова оборотная сторона мировой гармонии. Лет двадцать назад Микки Рурк считался любимцем всех женщин, он был красавчиком, кушал фрукты с оголенного тела Ким Бесингэр, и ни одна живая душа ему не аплодировала; стоило ему после боксерской карьеры превратиться в развалившегося растрескавшегося монстра с натянутой кожей — вдруг зааплодировали. Аронофски раньше снимал живые, пульсирующие, агрессивные и беспощадные картины; а теперь вот пример фильма, который абсолютно просчитан, полностью рационален, типичен от начала до конца. Объективно в этом нет ничего грустного. Но самое интересное произойдет, если у Дэррена именно сейчас начнется голливудская карьера, а ремейк верхувенского «Робокопа» заработает в