Я родился на Волге, в семье рыбака, От семьи той следа не осталось. Мать безумно любила меня, дурака, Но судьба мне ни к черту досталась.
Я в родимой семье был работник плохой, Не хотел ни пахать, ни портняжить, И ушёл я с весёлой блатною братвой, Приучился по свету бродяжить.
Помню я, как встречались мы в первые дни - Я с ворами сходился несмело. Но однажды меня пригласили они На одно разудалое дело.
Ну и ночка была — просто выколи глаз! Но ведь риск — для вора он в обычай. Мы хавирку одну калупнули за час И вернулись с богатой добычей.
А потом загуляла, запела братва, Только слышно баян и гитару! Сколько баб молодых у нас было тогда, В этот вечер хмельного угара!
Пела скрипка забытый дунайский мотив, И баян с переливами лился. И не помню тогда, как в угаре хмельном Я в одну молодую влюбился.
Ну и девка была — глаз нельзя оторвать! Точно в сказке ночная фиалка. За единственный взгляд рад полжизни отдать, А за ласки — и жизни не жалко!
Чтоб прилично ходить и красивых любить, А для этого нужны деньжонки. Я подумал тогда — и пошёл воровать Из-за этой красивой девчонки.
День и ночь воровал, как цыганку, одел, Кидал деньги налево-направо; Но в одну из ночей крепко я погорел, И вот тут началась моя драма.
Постучалась беда —открывай ворота - Крикнул я: "До свиданья, красотка!" Здравствуй, каменный дом и старушка-тюрьма, Здравствуй, цементный пол и решётка!
И однажды дружок написал мне письмо, Сердце, словно тисками, зажало: "Ты братишка родной, не грусти, дорогой, Твоё счастье другому досталось".
Это трудно сказать, как сидел я пять лет, Да и как мне вернуть эти годы? И вот вышел опять я на волжский проспект Дорогой, долгожданной свободы.
Вот и Волга-река, загудел пароход, "Выходите!" — матросы сказали. И знакомый мне с детства речной небосвод Я увидел своими глазами.
Я искал её день, я искал её ночь, Всех спросил, кто идёт или едет. И лишь старый один указал её дом, Говорит: "Это наши соседи".
Утром встал с перекошенным злобой лицом, Выпил водки, чтоб слушались ноги. Открываю большую скрипучую дверь И стою, побледнев, на пороге.
Как и пять лет назад, тот же смех, тот же взгляд, И наряд из китайского шёлка. Только вместо гитары у ней на груди Я увидел чужого ребёнка.
Застучало в ушах, потемнело в глазах, И не помню, что дальше случилось. Перепачканный в кровь, перед ней я стоял, Ну, а сердце её уж не билось.
Так давай, наливай мне скорее стакан, Пусть теперь моя юность не снится! Выпей водки, братан, ещё ночь впереди, Да и некуда нам торопиться!