И где-то на самом краю Вселенной мы закрываемся в детской, растим сына, души не чаем. Сами растем, развиваемся. Каждое утро воскресаем, каждую ночь умираем. Целеустремленность зашкаливает. Она меня обнимает, целует, смеется. И сына целует, укачивает.
Она говорит: ты к богу прикасаешься? Я говорю: не прикасаюсь. Она говорит: и я прикасаюсь.
А стекла дрожат от ветра. Не просыпаемся. А дождь разбивает стекла. Не просыпаемся. А крышу сорвали, разрушили. Не просыпаемся. Соседи посудой швыряются. Не просыпаемся.
От солнца бетон расплавился. Не просыпаемся. Стопы дымятся, обуглились. Не просыпаемся. В жилах иглы расшатаны. Не просыпаемся. Война. Революция в Киеве. Не просыпаемся.
Колонна танков проехала. Не просыпаемся. Ребро прокололо легкое. Не просыпаемся. В штанах телефон вибрирует. Не просыпаемся. «ОТКРОЙТЕ! ЭТО МИЛИЦИЯ!» Не просыпаемся. Не просыпаемся. Не просыпаемся.
А сын шевельнулся в кроватке. Проснулась, к груди прижала, ласкает, целуется. Целеустремленность зашкаливает. Утро.