Я просто устала безвольно искать ответ, И вновь притворятся, что раньше не получалось. Я больше не знаю, что правильно, а что нет. Что было, а что никогда с нами не случалось.
Не знаю. Не помню. Не вижу её глаза в своем отражении. Книги свои на полке её. На маленькой её полке.
Так много ответов, которые не сказал мне здесь ни один, разбивающий на осколки, а после вживляющий в душу эти осколки.
Я больше не жру оголенные провода, На вилки их не наматываю как лапшу. Я стала ценить свои прошлые города. И даже, порой, сожалею, что ухожу.
Я больше не жду, когда ты придешь ко мне И скажешь, мол, Лис, Я так растворился в твоей весне, Что чуть не сорвался вниз. Я так испугался упасть во сне, Что чуть не сломал карниз. Я видел, как ярко горят в огне Полсотни таких же Лис.
Я так задолбался, твою-то мать, Считать тобой созданные миры. Меня не спасает ни музыка, ни кровать, Ни пара часов игры.
Когда ты придешь и скажешь, что опустел. А может не ты. Не мне. Или другой ты. Когда перечислишь мне список забытых дел, Указывая на мечты,
Которые мелким шрифтом снизу, под сноской. Помеченные ожогами на запястье. Я молча пройдусь по наброскам своим, неброским, Немного жестким, До странного чувства - счастья.
Потом ты мне скажешь что-то. Или не ты. Или не скажешь, а промолчишь вальяжно. Примешь как факт - я проекция пустоты. Я уезжаю. Но это уже не важно.
Знать не хочу, чем закончится разговор, Пустые слова безупречно сбивают спесь С надменной \"полуменя\" (выдох) \"недонеё\". Пожалуйста, можно я выпаду в коридор? Можешь уйти, только брось меня, все же, здесь. Иначе Эта реальность Во мне Сгниет.