Нашитые легкие узоры на залатанные сердца. Так легко и грубо вырвать его из груди Сможешь? Да разве? Легко ли тебе, по горло ли сыта, сполна Довела до предела. Теперь уйди. Мимолетно увидев наши лица в тени, Рискнув крикнуть во все горло – Сорвешь. Я не смогу бросить тебя на пол чужого пути. Я сам хочу получить то, чем ты меня жжешь. И грохоты, жуткие маски, аскалы, удушье… Душит меня. Понимаешь? Так душит. И легче ли будет тебе, если вдруг Меня напролом эта баржа осушит? И шлет почтальон тебе грязные письма. И ты посылаешь мне груду плаксивых листов. Я бы мог тебе посоветовать таблеток Всех марок (от сердца или головной боли) – Все спектров. И я бы стал твоим доктором. И ты бы спрашивала диагноз, а я бы плакал. И мне бы было тяжело тебе ставить «рак». Я не смогу на тебя молиться. А ты на планку Кидалась, будто дикая, в своих стихах. И небо бы нам пело свою арию, Изгоняло бы из твоего тело Все, что я хотел от тебя взять. Ты дура, если ревела. Ты дура, - я буду тебя оберегать. Не зашитые раны на перевязанных лентами мышцах. Я устал тащить на плечах блоки. Я несу, не держа лишнего в мыслях И голове. Только боюсь раны на руках слишком широки.. И ты не боролась как зверь, как я, Когда горло рвало белым дымком от взрывов. И тебя не тянуло вниз от бессилия вен. Да на моем месте, ты бы сдохла от стольких нарывов. А я на твоем получил бы простую мигрень.. Но я за тебя. Через южные градусы параллелей. Через святые сады, на колени перед Иешуа. Я бы мог.. Мог продать душу. Даже наверное тело. Но я не могу! Это пропасть и бесконечная мгла! Я не найду! За тебя, в последнюю каплю Крови в моем теле. Ты не знаешь, как натыкаться на саблю, Которой в тебя точно целились на пределе. Но если брать среднее по множеству многочленов в мозгу, Я бы смог это для тебя сделать, как верный пес. Верь мне. Я буду твоим искажением правды. А ты для меня – ярчайшей из самых ярких, Но холодных звезд..