Каждый год я хороню в самой себе плохие черты, Внутри меня двадцать девять небольших могилок, Не буду говорить о том, за что испытываю стыд, И я рада, что часть меня увозили на носилках.
Рада, что мои грехи не вернулись из реанимации, Врачи не спасли от эмболии легких моих поступков, Всю свою злость я хотела бы подвергнуть кремации, Но на титанике совести не было спасительной шлюпки.
Оставляла себя подыхать, не вызывая скорую, Мне нравилось, как умирали тысячи неидеальных я, Хохотала себе в лицо, мои слова не были скорбными, Стреляла очередью поставленных бывших себя в ряд.
В залившей горизонт ночи, в безупречной тишине, Проходя мимо крестов своих предыдущих версий, Я положу гвоздики на тот самый кладбищенский снег, Цветы зла на саму себя, моих бывших диверсий.