In taberna quando sumus, non curamus quid sit humus, sed ad ludum properamus, cui semper insudamus. Quid agatur in taberna, ubi nummos est pincerna, hoc est opus ut queratur: si quid loquar audiatur.
In taberna quando sumus, non curamus quid sit humus, sed ad ludum properamus, cui semper insudamus. quidam ibi vestiuntur, quidam saccis induuntur. Ibi nullus timet mortem, sed pro bacho mittunt sortem.
Primum pro nummata vini: ex hac bibunt libertini. semel bibunt pro captivis, post hec bibunt ter pro vivis, quater pro christianis cunctis, quinquies pro fidelibus defunctis, sexies pro sororibus vanis, septies pro militibus silvanis,
octies pro fratribus perversis, novies pro monachis dispersis, decies pro navigantibus, undecies pro discordantibus, duodecies pro penitentibus, tredecies pro iter agantibus. Tam pro Papa quam pro Rege bibunt omnes sine lege.
Parum sexcente nummate durant, cum immoderate bibunt omnes sine meta. Quamvis bibani mente leta, sic nos rodunt omnes gentes, et sic erimus egentes. Qui nos rodunt confundantur et cum iustis non scribantur.
Во кабацком сидя чине, Мы не мыслим о кручине, А печемся лишь о зерни, Чей приют у нас в таверне. Что за жизнь в кабацкой келье, Где на грош идет веселье, — Если спросите об этом, Удостою вас ответом.
Здесь играют, выпивают, Здесь и песню запевают; А за кости кто присядет — Тот не всяк с судьбою сладит. Тот найдет себе одежу, Тот оденется в рогожу, Не пугает нас кончина, Есть покуда зернь и вина.
Бросим кости наудачу, Чтобы стать вином богаче: Выпьем раз за тех кто узник, Два — за тех, кто нам союзник, Три, четыре — за крещеных, Пять — за девок совращенных, Шесть — за праведных покойников Семь — за всех лесных разбойников,
Восемь пьем за братьев блудных, Девять — за скитальцев трудных, Десять пьем за тех, кто в море, Дальше пьем за тех, кто в ссоре, Дальше пьем за бедных кающихся, В путь-дорогу отправляющихся, А за кесаря и папу Пьем без счета, снявши шляпу.
Пьет хозяин, пьет хозяйка, Пьет и братия, и шайка, Пьет и овый, пьет и оный, Пьет невежда, пьет ученый, Пьет монах и рыцарь тоже, Пьет епископ и вельможа, Пьет и трезвый, и пьянчужка, Пьет и барин, пьет и служка;
Пьют и домосед и странник, И неведомый изгнанник, Пьет и старый, пьет и малый, Пьет и шалый, пьет и вялый, Пьет и бабка, пьет и дедка, И мамаша, и соседка, Пьет богатый, пьет и нищий, Хлещут сотни, хлещут тыщи.
Сто кругов обходят чаши, И не сохнут глотки наши, Коли пьем, не зная счету, Позабывши всю заботу. Век без хлеба, век без шубы, Злобным людям мы не любы, Но отступит злоба черная, Нашей правдой помраченная.