Палый лист прошептал приход зимы. Значит, зря латал дырочки в лаптях души. Значит, зря искал верные слова. Значит, зря вязал струны в узелки. Отпевала медь всех, кто вышел вон. Поминали всех, закручинились. Поминали всех, да расплакались, расклеились. А, в конце концов, передралися.
Повязали мне на шею шёлковый платок. Всё подбадривали, подзадоривали. Струны ставили серебряные новые. Спеть, сплясать просили, уговаривали.
Да вот, что-то не поётся, да не пляшется. Колкий снег набился в рукава широкие. Острый лёд колол глаза как иголками. Слово в горле застревало с тихим скрежетом.
Да вы, простите, братаны, что не поётся, да не пляшется. Я всего лишь палый лист под мёртвым деревом. Понесёт меня ветер в сторону. Влево, вправо ли – всё равно теперь. Понесёт меня ветер в сторону. Влево, вправо ли – а не едино ли...
И не знаю я, кто прав или неправ. И не знаю я, а кто там влез на дерево. Знаю лишь – придёт весна и всё закончится. И душа новой верою распустится. Так знать, не зря мне гнить в земле столько месяцев. Знать, не зря латал прорехи я в лаптях. Знать, не зря искал я верные слова. И не зря вязал на струнах узелки..