Грудь моя в ладу с изгибом моей гитары. Я рву струны, задаю шаблонам жару. Это вовсе не \"красный день календаря\", но не выброшу я белый флаг и якоря.
Из этой песочницы больших мальчишек одного за другим я выбиваю, и, признаться, это меня забавляет.
Потому что музыкальный бизнес вертится вокруг мужчин, как и прочие сферы, подчинённые им. Но я могу петь, как тот ещё сукин кот, могу поставить их на уши, заставить их повиниться.
С ним дело иметь - как отмахать три мили на лошади с норовом. Она, не переставая улыбаться, пыталась преодолеть колдобины. Но разве стоил он затраченных сил? Она подчинялась не тому водиле. Она всё отдала бы тебе в помощь, но не была тверда её собственная рука. Она была ему любовницей, женой и мамочкой. А теперь она хочет узнать вкус жизни для себя.
Потому что брак - всё ещё поле, на котором выигрывают мужчины, как и прочие территории, где заправляют они. Но она может петь, как та ещё сукина дочь, может заставить его понервничать, Девочка, призови его к ответу.
Они все петушатся в этих спорах и считают себя истиной в последней инстанции. Но столько за скобками, чего они не догоняют. А что насчёт другого пола? А что насчёт второй руки? Они твердят лишь заученное. У них зачастую неплохой бросок, но систему не сломить одним махом. Недостаточно благих намерений. И вот она вызывает их доказать, что им хватит пороху.
Потому что на гребне революции - всё ещё мужчины, как и прочие волны возглавлены ими. Но мы можем петь, как те ещё сукины дети можем заставить их затрепыхаться, заставить их очнуться, заставить признаться. (Они просто не признаются).