последний день лета ворвался в осенней гамме, залив меланхолией стены пустой палаты. и если б тоска отражалась на кардиограмме, то сердце мое взорвало бы все аппараты. ты приходишь.. сидишь, не дыша, у больничной постели, я смотрю на твои исхудалые тонкие кисти. мы кричим в тишине.. мы так много с тобой не успели - провожать теплый август, ловить пожелтевшие листья, говорить о стихах и сентябрь встречать на крыше поездов скоростных черт знает каких маршрутов. мы так много с тобой не успели, слышишь.. будто рвется усталая память с последней минутой.
мы прощаемся. ты остаешься писать о жизни, по трамвайным путям уходить далеко от дома, видеть мир в отражениях прошлого лета призмы, доставать себя из ставшей общей смертельной комы. безнадежно. и рвутся, как струнами тонкие вены, оставляя тебя на один с опустевшим раем. приоткрыто окно, свет струится на белые стены и с последним рывком сентября безвозвратно тает. я тебя покидаю, пускай уходя невольно. я прошу - если больно, то ты, стиснув глотку, борись. мы с тобой наигрались. и пепельно-алкогольно, так по-детски во взрослое.. ты начинаешь жизнь.
вспоминай меня изредка. смелой, своей, счастливой. сохрани меня где-то внутри и оставь на вечность. если вдруг будешь падать, то вспомни, что в наших жилах несмотря ни на что пульсирует бесконечность.