Я бился головой о бетонные стены, Совершая замеры Сжигал себя пламенем веры, Дорогой кривой из скверны и серы, Подальше от кары, ломая барьеры белесой экземы
Жаждал прозрения, царапая веки, Сквозь временные вехи, Ветвились из ран кровавые реки. Но нитью стальной заштопаны очи, И скрыты ответы в переулках ночи. Мир обесточен…
Но я все бреду через брод в больном бреду Оставляя без внимания пустую мразоту. Льющую помои из уст грязных, порочных, Гласящих о “правде” районов блочных, каллекторов сточных
В этом виновны оковы системы, распространяющей ложные мемы, Давящей классы и струны вены. Вантузы в руках сверкают похлеще мечей, В лапы к пауку прут напролом. множа счетчик смертей.
Кровь замещают галлоны азота, Грязь и похоть вокруг, нет свободного лота, В тузы выходит простая Босота, семя гнилого рода, На стенах сырых засохшая рвота, oдна лишь рвота
Но солнца лучи греют лишь слепцов, Живущих в эйфории, во владениях иллюзий и снов, Гордых за удила на шее, безмозглых волов, Готовых продать своих матерей за краюху хлеба и кров
И еле-еле слышен звук из мрака Грота. Диггеры пашут в свете лампад, взмокнув от пота, Под тоннами грунта зарыта людская порода, Набиты дерьмом мегаполисы, как медом сота….
Только нету в этих местах сладкого повидла, Это питомники для создания нового быдла. Которое привыкло заглатывать сахарные притчи, A это удел слепцов и обреченной дичи.
Блуждая во мраке подземных тоннелей, Потакая воле навязанных мнений, Все же Я верю, мы выживим хотя бы найдя спасение в мести, Если будем бороться и держаться стаями вместе