Морфий разносит глухой удар мертвых ветров опустевшего мира. Черное загорелось вновь, давая ублюдкам, секунды для пира. Мертвого пира. Пустые глазницы, полые тела, опустошение разума, дух сгорит до тла. Кричи, не кричи; избавления нет. Для нас, полых, остался лунный свет. В помыслах их насилие и ужасы, загнивший быт, серая реальность. Нам уже не убежать. Остался лишь тусклый свет луны, отразившийся зеркальным блеском в холодном озере, где всего один труп. Выхода нет.