Город заражённых птиц (L!ME prod.& Sound by Ваня SLeNDeR 2015)
Будто шмотка́ми чужой кожи до головы обмотан. Говорят, надо любить себя, я люблю кого-то, Переключая, как каналы, тени под потолком, Сперли дыхание и душу комы в горле и алко. Так прилетали дни, дни — омрачал людьми, Словом "люди" звал всех, кого не имел ввиду под ним. Скитался по пустыням, там, где пуля не достанет, Идя в этот монастырь со своим хуевым уставом.
Город улиц замолкших, город бездомных никого, Искал кочевника уют — нашёл город-приговор. Шорох крыльев, шёпот мрачный прятал в окнах свет за ставни, Голоса в голове дали улицам названия...
За дверью хрущёвки, понял всё поздно, бросил якорь и снасти в лодку, Наивный мой мир, пошатнулся, его ждал свой прокаженный кулак в стекло... Возвращались с юга птицы, стал мишенью их наш дом. Слово не воробей, но заражение пошло...
Мой последний стих тлеет тихо В языках силы примитивной. Мы не останемся, поверь, тут либо синица в руках, либо козырь в рукаве. Мой последний стих тлеет тихо В языках силы примитивной. Слёзы прошлого рисуют, на лице твоём расстрел, либо станем кормом пернатых, либо сгорим вдвоём в костре.
Пообещай хранить тайну, что это я спустил таймер... Разом бросили всё, чтоб прочь успеть. Поторопись — там дождь из перьев.
Мы вернемся живыми, умирать пока рано, Разделить дороги — наш последний шанс В этой пучине найти хоть кого-то... Не веришь?! Молчи! Я — молюсь, чтоб сработал!..
И мы в разные стороны ринулись бегом, Был человек — и вот нет человека. Утая в руке кое-что, Желал, чтоб не я — она нашла дом. На руке порез, в ней — птица. А я принял борей за бриз. Память теряя, шёл среди льдов, За барханами снега ждал встретить дом. Вспомнил последний стих, что мне был не противен, вспомнил проливные дожди... Плюс шёпот ушедших, шёпот женщин, Но это не смогло, там — в сердце — зажечь. Глаза пеленой закрыты... Боже, покажи мне цель. Полутора тысяч на юг, а может столько-же на север?.. И я на льду их сердец начерчу рукой в гематомах: "Ты, если найдешь мой труп, похорони его дома."