Отныне гласен я и вот моё решенье, Не гоже мне сомненье, трепет чужд. Я отрешён от гнёта смертных нужд И независим от благословенья.
Томиться в ожидании ничтожном: Когда вы снизойдете, наконец Чтоб якобы прозрения венец Мне даровать, увольте, сколько можно? Иль я не есть творец, какой един, А посему глаголю без кощунства: Посредники не надобны в искусстве, Лишь в зеркале мой истый господин. А духи не дадут мне предаться унынью, Как ты не жаждешь, мой пыл не остынет. Надменная, взираешь с небосвода ныне. Мы оба воспеваем оду госпоже гордыне. Око покрыто льдом и оный без блеска, Но резью резкой веско стиснуты виски, Внутри же всплески эмоций до костей треска. Хрусталь вдребезги. И на цветке завяли лепестки.