ATL: Нас всех по-модному зажует кассета с рэпом. Ребра обхватят нутро тесным карсетом. Похмелье будет держать, пока голод даст поддых кастетом. Морозилка-карцер - мыши вешались в морозильных отсеках. Мне бы в небо, но пока есть только лишь дырявый невод, Есть монет пара медных да маток никчемных нервов. Я здесь утопленник, наверно. Я засунул руку в пасть мурене. Сквозь толщу воды я вижу, как пляшет вздернутый на рее. Забить рыбой-молотом, когда милая пилит, как рыба-пила. Отпустите меня, господа опера, я говорю вам - я не пират! В карманы песка намело, Просто мой корабль на мели. Ты подумаешь мне это дно не мило, Но я за него обеими дланями, Парусами рваными, водраслями, травами. Невменяемыми на этот бал нагрянем и мы. Весь этот скудный жадный мир Раскрошится суднами ржавыми. И не поймешь, за что душа болит, Но я чувствую свежий воздух жабрами.
Мы взлетим над развалинами! Мы взлетим над развалинами! Жабры будут дышать, Перепонки будут расправленными. 2х
SharOn: Нас всех по-модному снесет волною приключений. Мурашки по коже накроют прохладой подводных течений. На душе чутка пересохнет. Крокодилами съедено солнце. И, если жизнь по шву пошла, значит не из тех материалов ты соткан. Тусят на поминках идилий флагманы местных флотилий, Что давно потеряли фарватер и вообще никуда не приплыли. В этих вихрях подводной пыли даже звезды себя б позабыли, Запутанно выли б вобнимку с мечтою. Поломанный рог изобилий. Но даже в моменты, когда блуждает тоска где-то в недрах извилин, Сомненья зажаты в тисках, и свобода близка, ведь мы это небо раздвинем, На глубины спустив батискаф. Напалм в ошарашенных массах. И без лишней боязни мы снова, мы снова трезвые в мясо! Погружаемся в этот рассадник, кишащий убитыми тварями, Чтобы кто-то из нас наконец-то разбил этот Богом забытый аквариум. Подсказывает инстинкт - не поплаваем, так взлетим, Чтобы новый дворец возвести за пределами видимости.
Мы взлетим над развалинами! Мы взлетим над развалинами! Жабры будут дышать, Перепонки будут расправленными. 2х