Ветер колышит верхушки деревьев, Слышаться крики одиноких ворон. Тихий погост в забытой деревне Гостей принимает с далёких сторон. Тело младое недолюбило, Недолетела душа к алтарю. Солнце светило, облачко плыло, В землю сырую провожали зарю.
Тело младое недолюбило, Недолетела душа к алтарю. Солнце светило, облачко плыло, В землю сырую провожали зарю.
Люди стояли у магилы отвесной, Горстью землицы откупаясь от слёз. Ты же стремился к тверди небесной, Вспомнив, что где-то ожидает Христос. «Мамачка, мама, прости, если можешь - Я улетаю теперь навсегда. Скорбной молитвой ты мне поможешь Небо забыть, тебя никогда».
«Мамачка, мама, прости, если можешь - Я улетаю теперь навсегда. Скорбной молитвой ты мне поможешь Небо забыть, тебя никогда».
Гроб исчезает за магильною дверью И не войти, не отворить. В жёлтеньком фраке, прощальною трелью Крохот синичка: «Благослови». А у погоста ангелы кружат В синию высь вознося фимиам, Батюшка старец благостно служит, Боль утешая молитвенникам.
Скоро лихие паминки отпляшут, Белую скатерть замазав враньём. Дружки да подруги горько отплачут - Дым на закуску с патухшим огнём. Где же ты, где, русское небо? Кровью младой истекает земля, Под сводом любви всем хватит хлеба, Не засевай же гробами поля.
Где же ты, где, русское небо? Кровью младой истекает земля, Под сводом любви всем хватит хлеба, Не засевай же гробами поля.